Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы

Подобное поведение японского солдата стало неожиданностью для многих европейцев, еще помнивших их относительно гуманное отношение к пленным в войне 1904 года. Но если бы они прочитали сообщение о потоплении парохода «Коушинг» в 1894 году и последовавшей затем бойне китайцев, пытавшихся спастись вплавь либо в спасательных лодках, или познакомились бы со свидетельскими описаниями массовых убийств китайских жителей Порт-Артура военными корреспондентами, то наверняка удивления не возникло бы. Фредерик Вильерс, известный английский военный корреспондент, писал: «Не только солдаты, но и вооруженные кули помогали в этой кровавой работе. (В японской армии кули – носильщики – служили в качестве рядовых солдат и использовались для переноски грузов и припасов как в китайско-японской, так и в Русско-японской войнах.) <…> При каждом грузовом обозе можно было видеть самурая, облаченного в скромные одежды кули, но с длинной катаной, висящей на перевязи через плечо, аккуратно обмотанной грубой холстиной, чтобы не поцарапать лакированные ножны и защитить драгоценный клинок от пыли и ржавчины, делающего вид, что он помогает своим братьям более низкого положения толкать тележку. Если эти джентльмены не имели в данный момент возможности омочить свой закаленный клинок в крови китайца, они могли испробовать их древние лезвия на деревенских свиньях или собаках. Сердце сжималось от жалости, когда мы, проходя через маньчжурские деревни, видели много изуродованных свиней, порой с почти отсеченной головой, но все еще подававшими признаки жизни».

Бойня мирного населения продолжалась три дня, пока, как утверждалось, в городе не осталось около трех дюжин китайцев. Им было приказано закопать мертвые тела, а в качестве меры предосторожности голова каждого была обмотана бумажными полосками с надписью: «Этих людей не надо убивать».

Сообщения об этих зверствах вызвали мощную волну протеста в Европе, и, как можно предположить, те войска, которые сражались против русских, получили строгий приказ вести себя более прилично. Обращение же с китайцами показало, что японцы считали их низшими существами, с которыми вполне позволительно поступать именно так.

Японцы 1942 года как физически, так и образом мышления мало чем отличались от крепких, невежественных, суеверных крестьян, которые составляли большую часть японских армий 1904–1905 годов. Несмотря на все возрастающий скептицизм среди более образованных горожан, большинство по-прежнему держалось веры в бога-императора и преклонялось перед его героическими предшественниками. Смерть в бою приносила почет и уважение их семьям, а их душе было в таком случае обеспечено почетное упокоение в храме Ясукуни[9], национальном воинском мемориале.

Для подобных верований необходимо обладать определенной долей наивности. Нетрудно представить себе реакцию группы американских морских пехотинцев, британских томми или австралийцев на приказы, издаваемые японским командованием для поднятия духа своих воинов подобные этому: «Для нанесения определенного урона войскам США… нижеописанные ритуалы должны проводиться во время утренней и вечерней поверки:

1. Закрыть глаза, сжать одну или обе кисти в кулаки, поднять их до уровня лба и прокричать «Chikusho!» («Проклятые животные!»). Тем самым будет подорван дух янки.

2. После этого командир подразделения прокричит «Yaruszo!» («Сделайте это!»), а все остальные хором должны ответить «Yarimasu!» («Мы сделаем это!»).

3. Наконец, командир подразделения должен обнажить меч, держа его в правой руке, и, приняв стойку «смирно», нанести удар врагу вертикально вниз между его лопаток, прокричав при этом «Sen nin Kiri!» («Убей тысячу человек!»)».

Подобные приказы нисколько не преуменьшают действенность веры или пропаганды религиозного типа. Если эта вера может быть соединена с дисциплиной, современным вооружением и способным командованием, то в результате может получиться воин, победить которого весьма трудно.