Оружие возмездия

Человек встал посреди бугорка твердой земли, опершись на посох и закрыв глаза, словно раздумывая о чем-то. Потом он вдруг что-то произнес так тихо, что окажись некий наблюдатель от него в двух шагах, он не разобрал бы ни слова в этой фразе-выдохе, уловив только быстрое движение губ. Этого, впрочем, оказалось достаточно для задуманного отшельником. В нескольких футах перед мужчиной возник столб тумана высотой чуть больше человеческого роста. Серый сгусток, которого по всем законам природы здесь не могло быть, пульсировал, словно бьющееся сердце, повторяя некий ритм, и вращался вокруг своей оси, точно маленький смерч. Старец вздохнул и решительно шагнул прямо во мглу, исчезнув там. Спустя мгновение на небольшом островке, окаймленном высокими и густыми, без ножа сквозь них точно было не пробраться, зарослями камыша, остался только большой пес.

Поглотив сотворившего его человека, туман мгновение спустя рассеялся под порывом налетевшего с полудня ветра, а собака направилась к скрытой чахлыми болотными деревцами избушке. Пес привык к таким странностям своего хозяина и нисколько не удивился исчезновению человека. Он всегда понимал, что живет у того, кто наделен силами, отличными от тех, коими владеют обычные люди, и кто способен этими силами повелевать. Пес лег, положив голову на лапы, и приготовился ждать. Он не сомневался, что хозяин вернется, куда бы он ныне ни отправился.

А над холмистой равниной, раскинувшейся далеко на юге от гиблых дьорвикских болот, наконец, затихли звуки боя. Не слышно стало звона железа, шелеста сотен стрел, пронзающих в смертоносном полете воздух, ржанья множества коней, терзаемых шпорами и поводьями своих опьяненных боем наездников, и яростного рычания сходящихся в смертном бою, грудь на грудь, воинов. На смену всему этому пришли стоны раненых и предсмертные вскрики. Армия людей ценой огромных потерь разгромила, отбросила назад, к северным рубежам своей державы, многочисленное и грозное войско эльфов.

Граф Тард, человек, которого отныне с полным на то правом можно было величать спасителем королевства, тяжело вздохнув, поднялся с колен, опираясь на плечо оруженосца. У его ног на сооруженных из пары копейных древок и щита носилках лежал виконт Бальг. Молодой рыцарь, не раз доказывавший в жестоких схватках с эльфами свое право носить боевой пояс, погиб, ценою своей жизни сумев спасти своего командира. Когда конь Тарда был убит и граф, едва успев выпрыгнуть из седла, оказался лицом к лицу с полудюжиной быстрых эльфийских всадников, виконт был первым, кто заметил угрозу, и первым же он бросил своего скакуна в самоубийственную атаку. Рыцарь врубился в толпу вражеских всадников, сразив за несколько мгновений трех из них, но остальные, не раздумывая, вскинули луки, и человек выпал из седла, когда грудь его пронзили три меткие стрелы. Он погиб, но успел отвлечь эльфов ровно настолько, чтобы к спешенному графу прибыла подмога, прикрывшая его от вражеских атак, пока Тард вновь взбирался в седло подведенной кем-то из своих оруженосцев лошади.

Уже сейчас, когда бой был закончен, и остатки вражеской армии исчезли за холмами, спеша подальше убраться от людей, и, видимо, опасаясь преследования, граф думал о том, что их победу можно было назвать только чудом или даром богов. Половина фолгеркского войска полегла на этом поле, которое сейчас было густо устлано телами павших бойцов обеих армий, а потому эльфы напрасно опасались, что их противник решится на преследование. Сил у людей хватило ровно настолько, чтобы в едином порыве опрокинуть эльфов, отбросить их назад, прогнать с этого поля, но не более того. В глубине души граф понимал, что если бы не тот шок, который Перворожденные испытали при виде устремившихся на север драконов, верно, вышедших вдруг из подчинения, исход битвы был бы иным, и вполне возможно, сейчас над его покрытым множеством ран остывающим телом стоял бы какой-нибудь эльф, с презрением глядя на павшего врага.

— Покойся с миром, виконт Бальг, рыцарь Фолгерка, — несколько высокопарно произнес Тард, скорбно склонив голову. — Ты был доблестным воином, и принял славную смерть, брат. Память о твоей отваге будет жить вечно. Прощай, рыцарь!

Граф едва сдерживал слезы, и это не было игрой. Виконт, еще десятки рыцарей и сотни простых воинов сегодня собственными жизнями заплатили за краткую передышку, которую мог теперь получить Фолгерк. Сражение закончилось, но война продолжалась, и, как ни печально, следовало думать не о павших, а о тех, чьи жизни еще можно было спасти, пусть и ценой своей смерти.

Собственно, исход сражения был решен в первые же мгновения, когда возглавляемый графом отряд тяжелой кавалерии ударил во фланг эльфийского войска. Всадникам удалось прорваться к вражескому строю прежде, чем лучники, стоявшие в первых рядах эльфийского построения, опомнились и засыпали приближающихся людей тучей стрел. Случись все иначе, и фолгеркские рыцари погибли бы под тысячами стрел, и атака захлебнулась бы, но сегодня удача была на стороне людей.