Оружие возмездия

— «Зачем вы это сделали, — мозг эльфийки пронзила сильная боль, и вместе с ней пришли эти слова, которые мог произнести только дракон. Его голос, как казалось Мелианнэ, был на удивление нежным и мелодичным, совсем не таким, каким ему положено было быть, если верить легендам. — Для чего вы похитили его? Зачем причинили мне эти страдания и заставили нас убивать ни в чем не повинных людей и ваших братьев? Я — Феларнир, его мать, из моей пещеры вы выкрали его, заставив помочь вам несчастных гоблинов, которые по сей день не знают, как еще можно вымолить наше прощение. Их старейшины, опасаясь нашего гнева, уже думают о том, чтобы увести свой народ на запад. Они боятся зря, мы знаем, что гоблины исполняли давным-давно данные клятвы, но вы, вы зачем сделали это? Ты тоже женщина, ты способна дать новую жизнь, так неужели ты не понимаешь что это, потерять единственного ребенка?»

— «Прости меня, — Мелианнэ сама не заметила, что не поизносила этих слов, лишь только подумав, четко и громко. — Мы не желали вам зла в тот момент. Нашей стране, нашему народу грозила беда, враг, сильный и жестокий, готов был вторгнуться в наши земли, и тогда нам казалось лучшим выходом заставить драконов защитить наше королевство. То была не моя воля, я лишь исполняла приказ. Я говорю это не ради оправдания, но потому, что было именно так. Мы думали, что враг, едва узнав о вас, отступит, испугавшись. Мы ошиблись, и я сожалею, что все произошло так, как произошло. Еще раз прошу тебя, прости меня и моих братьев. — И Мелианнэ опустилась перед замершей драконицей на колени, склонив голову. — Если хочешь наказать, покарай меня, я в твоей власти, но не обращай свой гнев на весь наш народ».

— «Я не стану вас наказывать, — ответила драконица, как показалось эльфийке, печально вздохнув. — Вы уже сами наказали себя достаточно. Мы не держим зла на вас, хотя то, что вы сотворили, достойно самой страшной кары. Я прощаю тебя и твоих родичей».

Драконица склонила голову еще ниже, и детеныш, выскочив из неудобного шлема, взобрался ей на макушку, вцепившись в чешую матери своими совсем маленькими коготками. Драконица, развернувшись, двинулась прочь из города, на поле, с которого она могла взлететь, и эльфы вперемежку с людьми следовали за ней по земле, а высоко в небе кружили два могучих дракона.

По этому лабиринту из множества каменных осколков, фундаментов и полуосыпавшихся стен старых зданий передвигаться дракону было нелегко, но иначе невозможно было взлететь. Крылатые змеи почти всю жизнь проводили в воздухе, опускаясь лишь туда, откуда вновь могли взмыть в небо, например, на горные пики или высокие башни, а здесь, в этой мешанине развалин, могучая драконица просто не могла расправить крылья. И потому она уверенно и неумолимо продвигалась туда, где мертвый город, возведенный в незапамятные времена неведомыми строителями, обрывался, и начиналась безлесная равнина, кольцом опоясывавшая руины. За спиной драконицы оставались сваленные неловким движением колонны, обрушенные стены и раздавленные в пыль, раскрошенные могучими когтями камни, оказавшиеся у нее на пути.

Наконец путь завершился. Феларнир стояла посреди поля, пристальным взором обводя следовавших за ней двуногих, первой из которых шла Мелианнэ. С громким хлопком распахнулись мощные перепончатые крылья, которые прежде были так плотно прижаты к спине дракона, что их едва можно было различить.

— «Прощай, дочь эльфов, — вновь раздался в сознании Мелианнэ голос драконицы. — Мы покидаем обитаемые земли, чтобы больше никто и никогда не заставил нас вновь вмешиваться в дела населяющих их народов. У драконов иной путь, нам нет дела до ваших войн и ссор, и мы ценим свою свободу. Быть может, когда-нибудь наше племя станет более многочисленным, и нам не придется думать лишь о том, чтобы выжить, пока же забудьте о нашем существовании»

Облитый темно-зеленой броней дракон взмахнул могучими крыльями и оторвался от земли, стремительно поднимаясь ввысь, туда, где кружили братья Феларнир, терпеливо ожидая, когда же она вновь присоединится к ним. Мерно взмахивая широкими крылами, драконица поднималась все выше, казалось, устремившись к самым облакам. Она была в своей стихии, прекрасное и грозное создание, в котором сила сочеталась с мудростью целых эпох, свободная, ласкаемая своевольными воздушными течениями, ничем не сдерживаемая более.

— Прощай, Феларнир, — крикнула в небо Мелианнэ. — Прощай и прости нас, не держи на нас зла! — Но драконица уже едва ли слышала эти слова, поднявшись так высоко, что превратилась в едва различимую точку на фоне пасмурного неба.