Оружие возмездия

Ратхар при этих словах чуть усмехнулся, поскольку сразу понял намерения Шегерра. Пожалуй, если всей пойдет так, как задумал старик, вскоре по всем сопредельным государствам разнесется весть о новом советнике и придворном чародее фолгеркского государя, неком Шегерре-северянине, сменившем принявшего геройскую смерть во имя спасения королевства мага и мудреца Тогаруса. Что ж, насколько успел понять наемник, это не самый худший человек, знающий, что такое честь, и его появление в Фолгерке, вероятно, будет лишь на благо всем.

— Раз таково ваше решение, то я прикажу выделить вам несколько воинов для охраны, — подумав, решила принцесса. — На меч Ратхара можно полагаться без малейших сомнений, но ты, воин, все еще не оправился от ран, и будет лучше, если в бою тебя будет кому прикрыть.

За время перехода от руин к побережью Шегерр немало времени потратил на раны наемника, но действительно Ратхар еще не оправился полностью. Там, в руинах, он сражался, не замечая боли, но затем, когда все закончилось, и никому больше не угрожала опасность, у него не осталось сил, чтобы стоять на ногах без посторонней помощи. И потому наемник был даже рад, что в пути их будут сопровождать эльфы. В отличие от многих своих собратьев, воин с севера вовсе не испытывал к Перворожденным безотчетной ненависти, презрения, или, скорее, зависти, зависти к их красоте, долголетию, столь свойственной большинству людей. Напротив, когда Ратхар смотрел на Мелианнэ, совсем иные чувства рождались в его душе, чувства, о которых воин, пожалуй, никогда и никому не осмелился бы сказать, ибо, что скрывать, огрубевший душой наемник сам порой пугался этих новых чувств.

— Мы благодарим тебя, э’валле, за честь и заботу, что проявляешь ты к нам, — за них обоих ответил тем временем Шегерр. — И если мне представится возможность, я постараюсь отблагодарить тебя должным образом за все, что ты для нас делаешь. Я ведь понимаю, что твои братья чувствуют по отношению к нам, и потому тем более тебе благодарен.

— Не стоит, маг, — отмахнулась Мелианнэ. — Просто возвращайтесь скорее к своим, чтобы мои братья могли вас просто забыть. И если тебе это действительно под силу, останови войну, иной благодарности мне не нужно. Эльфы уже не помышляют о завоеваниях, так пусть нам оставят то, чем владеем мы ныне. — С этими словами она развернулась и двинулась прочь, сопровождаемая своими телохранителями.

Ратхар несколько мгновений смотрел вслед ей, а затем, не чувствуя в себе больше сил сдерживаться кинулся следом, кажется, заставив напрячься охранников принцессы.

— Скажи, Мелианнэ, мы сможем встретиться вновь, — спросил наемник, поравнявшись с эльфийкой. — Это возможно?

— Нет, скорее всего, — покачала головой принцесса, не глядя на человека. — Нам незачем встречаться, Ратхар. Если тебе что-то показалось, то лучше забудь обо всем, и обо мне тоже. Мы с тобой слишком разные, в наших жилах течет иная кровь. Я — эльф, а ты — человек, и этим все сказано, я полагаю.

— Жаль, — вздохнул наемник. — Я все же надеялся еще раз увидеть тебя. И я не смогу забыть о тебе, э’валле, как бы ты того ни хотела.

— Никому не дано знать наверняка, что ждет нас, — ответила эльфийка, и голос ее, неведомо, от чего, дрогнул в этот миг. — Возможно, твои надежды сбудутся, а возможно, мы не встретимся более никогда. Пока же ступай на юг, найди себе дело, достойное такого воина, как ты, и не думай ни о чем. — прежде, чем произнести следующие слова, Мелианнэ чуть помедлила, словно сомневаясь, стоит ли это говорить, но все же молвила: — И знай, человек, я тоже буду вспоминать о тебе.

И Мелианнэ, принцесса эльфийского королевства, пошла прочь, а Ратхар все стоял и смотрел ей вслед, а затем тоже развернулся и не спеша двинулся к терпеливо ожидавшему товарища Шегерру. Люди покидали И’Лиар.

Конец третьей книги

Кода

Сознание возвращалось медленно, и чуть брезживший свет вновь и вновь сменялся мраком. Наконец тягучая пелена беспамятства спала, и он открыл глаза, впрочем, тотчас крепко зажмурившись от показавшегося нестерпимо ярким света.

Сперва он не понял, где находится, ибо единственное, что он мог видеть, было какое-то колышущееся серое полотнище, вздымающееся, а затем вновь опадающее. Понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы понять, что это всего лишь шатер, содрогающийся под порывами ветра. С этого мига в сознании словно прорвало некую плотину, и воспоминания хлынули, одно за другим.