Оружие возмездия

— Скорее бы достигнуть Арбела! — мечтательно вздохнула юная всадница, и усталость на миг оставила ее. — Этот край кажется опасным, неприветливым, точно мы не среди безлюдной степи, а в стане беспощадного врага.

— За Арбелом тоже люди. — Едва заметная усмешка коснулась крепко сжатых губ воина. — И они будут рады видеть нас ничуть не больше, чем те дикари, что владеют степью. Только те, кто живет за рекой, едва ли подарят нам легкую смерть в отличие от номадов. Мерзкие полуживотные! — И он в сердцах сплюнул под копыта своему жеребцу.

Презрение всадника к обитателям этих мест и тех земель, что лежали на их пути дальше на восток, могло показаться странным, ведь издали девушку и ее сурового спутника, и прочих, что хранили молчание, можно было принять за людей. Но стоило только взглянуть на чуть раскосые миндалевидные глаза, слегка заостренные уши, правда, скрытые густыми шевелюрами, стоило увидеть их невероятно стройные фигуры, каких никогда не встретишь среди людей, как все сомнения в происхождении этих всадников развеивались раз и навсегда.

По равнине Корхана скакали к неведомой никому другому цели девять Перворожденных, как часто называло себя это племя. А люди предпочитали называть их просто эльфами. Еще их порой нарекали Дивным Народом, в основном те, кто жил за Шангарским хребтом, но они просто не представляли, на какие дивности в действительности способен этот народ и на их счастье никогда не знали о знаменитых карательных рейдах эльфов, особо частых лет сто назад, когда еще не сложились окончательно границы нынешних государств.

Эльфы помимо своего изящества, столь редкого среди людей, отличались еще и изрядным ростом. Они были выше человека примерно на голову, и уж тем более выше гнома, из которых самые рослые достигали пяти с небольшим футов. Именно поэтому эльфы, точнее, мужчины-эльфы, бросались в глаза в любой толпе. Эльфийские женщины, будучи тоже весьма рослыми, по крайней мере, для человеческих глаз, все же не были так заметны. Но правду сказать, ни эльфа, ни эльфийку нечасто можно было видеть среди людей.

Сочетание несколько неестественной стройности и изрядного роста рождало ощущение какой-то хрупкости первых детей Творца, но любой, кто хоть раз видел эльфа в бою, знал, что они очень сильны и при этом невероятно стремительны, так что в схватке эльф становился опасным противником даже для опытного воина. Считается, что эльфы — прирожденные лучники, и это на самом деле так. Но мало кто живущий вдали от державы Перворожденных знает о том, что и в мастерстве владения клинком они могут дать фору многим человеческим воинам. Эльфы не так плодовиты, как другие народы, возможно потому, что их век гораздо более долог, чем жизнь человека или даже гнома. Но как бы то ни было, Перворожденных намного меньше, чем людей, которые расселяются по миру с огромной скоростью, мгновенно заполоняя любые земли, стоит только их прежним владельцам дать слабину. А раз эльфов не так уж много, то не под силу им выставлять на поле боя и многотысячные армии, что могут себе позволить все те же люди. Именно по это причине эльфы доводят мастерство своих воинов до невероятных высот, поскольку лишь таким образом у них появляется возможность успешно противостоять своим более многочисленным соседям.

Эльф, которого юная всадница называла Амиаром, был старшим телохранителем принцессы Мелианнэ, дочери правителя И’Лиара, которой был предан душой и сердцем. Сама принцесса казалась очень юной, совсем еще девочкой, от силы лет шестнадцати на вид, хотя, зная, что для эльфа и триста лет не предел, можно предположить, что Мелианнэ была старше большинства ныне живущих людей.

Именно защита Мелианнэ от любой опасности даже ценой собственных жизней на протяжении нескольких недель стала целью жизни Амиара и других воинов, сопровождавших наследницу Изумрудного Престола. Их было тринадцать, когда они покинули свою страну, тринадцать искусных воинов, отважных и беззаветно преданных своей госпоже. Ныне их осталось лишь восемь.

Принцесса и те воины, что следовали за ней, все, как один, были снаряжены для дальнего похода. Просторные плащи всадников скрывали простые охотничьи костюмы и высокие сапоги. Доспехов на них не было, поскольку жариться на солнце, несмотря на то, что уже была середина осени, немилосердно палившем, в железе — сомнительное удовольствие. Однако у всех эльфов в седельных сумках лежали легкие кольчуги тонкого плетения, способные выдержать скользящий удар сабли или пущенную с большого расстояния стрелу. На большее эти железные рубахи не были годны, но Перворожденные всегда, когда это было возможно, предпочитали свободу движений ложному ощущению неуязвимости, которое могли бы дать тяжелые латы.