Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения

Он собирался привлечь к работе в этой комиссии четырех ученых: профессора Дж. И. Тэйлора, сэра Фрэнка Смита, профессора Ральфа Фаулера и, разумеется, доктора Кроу. Цель работы комиссии была та же – ответ на вопрос: реально ли существование немецкой ракеты?

Не следует думать, что профессор намеренно собрал только сговорчивых ученых, которых он мог легко привлечь на свою сторону. Тэйлор и Фаулер, двое самых честных ученых-теоретиков, уже были в лагере Сэндиса.

«В трудную минуту, – сказал о Черуэлле один из его современников, – профессор бывает на высоте». Для Черуэлла эта трудная минута уже настала: он был уверен, что лучшие умы Британии вовлечены в бесполезную дискуссию относительно секретного оружия, имеющего сугубо оборонительное назначение, тогда как он сам является стойким сторонником наступательной стратегии ведения войны.

Профессор был настроен привести всю эту полемику к скорому завершению, а для начала направил выбранным им ученым простую анкету. Еще ранее Черуэлл написал конфиденциальное письмо подполковнику авиации Хэмшо-Томасу, прося его прислать информацию по объекту, сфотографированному в Пенемюнде. Теперь Черуэлл поместил схему во главе списка из семнадцати простых вопросов, которые он не без иронии озаглавил: «Анкета, разработанная министерством внутренней безопасности, государственным казначеем и парламентским заместителем министра снабжения для выяснения реальности существования немецкой ракеты дальнего радиуса действия».

Вот некоторые вопросы из этого списка. Может ли одноступенчатая ракета покрыть расстояние до 160 миль? Может ли скорость выхлопной струи из трубки Вентури превысить скорость перемещения молекул в камере сгорания? Может ли жидкое топливо впрыскиваться в камеру сгорания под высоким давлением и какая мощность для этого нужна? Лорд Черуэлл был уверен, что он знает ответы на эти вопросы, и надеялся, что ученые с ним согласятся.

Он направил анкету бригадиру Джекобу. Из ответа последнего ясно, что ни Сэндис, ни Моррисон не участвовали в составлении списка вопросов. Джекоб ответил 21 сентября: «Я направил копии Вашей анкеты по германским ракетам дальнего радиуса действия в министерство внутренней безопасности, а также мистеру Сэндису, и спросил их мнения».

Сам Джекоб предложил созвать совещание и на нем совместными усилиями определить, какие вопросы следует задавать и кому.

Тем временем Сэндис пригласил в свою новую научную комиссию девятнадцать членов, включая таких видных физиков, как Эпплтон, Кокрофт и Уотсон-Уотт. 22 сентября он написал профессору и предложил, чтобы «вопросы, которые Вы подготовили, были представлены на рассмотрение комиссии, к членам которой могли бы присоединиться и другие ученые, которых Вы сочтете необходимым пригласить».

Лорд Черуэлл должен был быть доволен, что его анкета будет рассмотрена не узким кругом ученых, а более представительным собранием. Однако доволен он не был. Бригадир Джекоб писал Герберту Моррисону в тот же день: «Лорд Черуэлл считает, что вряд ли будет целесообразно представлять вопросы на рассмотрение такого широкого круга ученых».

Вскоре после этого лорд Черуэлл с облегчением узнал, что его анкета будет направлена только четырем ученых, которых он избрал для этой цели первоначально.

Прошло две недели, прежде чем Моррисону удалось поговорить с профессором по поводу упорного нежелания последнего признать, что немецкие ракеты в состоянии убивать ежемесячно до 100 000 человек. 24 сентября он написал Черуэллу записку, упрекая его в несговорчивости и осведомляясь, может ли он теперь рассчитывать на помощь Черуэлла. Моррисон надеялся, что по здравом размышлении Черуэлл все-таки примет его расчеты. Письмо заканчивалось строками: «Если же у Вас все еще остаются сомнения относительно моих расчетов, я уверен, что моим научным консультантам будет интересно узнать не только о Ваших сомнениях, но также об основаниях для этих сомнений».

Лорд Черуэлл не мог согласиться со столь внушительным числом человеческих жертв на том основании, что расчеты основывались на чрезвычайно преувеличенном стандартном соотношении потерь на одну тонну немецких бомб. Будучи ученым, он подверг критике основание стандарта, предполагающее, что немецкие бомбы в состоянии убить больше людей, чем британские бомбы.

Ответ экспертов поверг его в смятение. Профессор Томас пояснил, что британские здания были не столь устойчивыми и надежными, как немецкие сооружения, и, таким образом, более уязвимы при обстреле. Кроме того, истинный ущерб обычно бывает на 50 процентов больше, чем видно на фотоснимках. И наконец: «Германская взрывчатка на 80 процентов лучше нашей».

В кабинете министров вспыхнул скандал. Потрясенный лорд Черуэлл потребовал объяснить, что означает это заявление. Профессор Томас ответил, что добавление небольшого количества алюминиевого порошка к взрывчатому веществу улучшает его эффективность на 80 процентов.

Оказалось, британские ученые уже давно владели этой технологией.