Оружие возмездия (СИ)

Славное было время. Всего эскадрилья уничтожила шестьсот сорок четыре самолёта противника. Неплохой результат, особенно если учесть, что только шестьдесят два пилота оказались в траурных списках.

Он демобилизовался в конце девятнадцатого в чине капитана. На груди гордо поблёскивали Железный крест первой степени, орден Льва с мечами, орден Карла Фридриха, орден Гогенцоллернов третьей степени с мечами и орден "За заслуги". Он никогда не забудет ни то прекрасное время, ни друзей по "Эскадрилье Рихтхофен". Совсем недавно, в нынешнем сорок третьем, один из бывших товарищей, еврей по фамилии Лютер, оказался арестованным гамбургским гестапо. И он немедленно вмешался, добился освобождения и предоставил другу покровительство.

Нет, он и только он обязан стать во главе новой нации! Не этот… припадочный эпилептик, не выслужившийся дальше ефрейтора, а истинный немецкий офицер, не ведающий страха и обладающий врождённым благородством!

Тем более что на фоне язвительного истеричного Геббельса, унылого и мрачного Рудольфа Гесса или зловещего Гиммлера, он выгодно отличается веселым нравом, респектабельностью, а так же самоиронией, замешанной на вальяжности и простодушии.

Пожалуй, после инициации, когда горечь постыдного поражения отойдёт на второй план, придётся опять выступить по радио, как тогда, в тридцать третьем.

"Сегодня открылась чистая страница истории Германии", — заявит он, — "и, начиная с этой страницы, свобода и честь станут основой государственности".

Менгеле стоял в прихожей загородного поместья, находившегося к северу от столицы и названного в честь первой жены рейхсмаршала "Каринхалл", и с улыбкой глядел на тела, распростёртые на полу. Лежавшим в живописных позах была уготовлена такая разная судьба. Одному, шестидесяти четырёх летнему рейхсминистру Хансу Ламмерсу, бывшему консультанту Гитлера по юридическим вопросам, и буквально на днях, наряду с Мартином Борманом и фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем, вошедшего в состав "Комитета трех" — специально созданного органа, призванного облегчать ведение дел новому руководству страны, предстояло обратиться к вечности на "ты". А другой, Эрнст Рем, в прошлом глава Sturm abteilung* *(Штурмовые отряды — СА) и давний враг Геринга, был безвозвратно мёртв.

Ангел смерти оглянулся на блаженно закрывшего глаза Скорцезе, и с брезгливостью пнул начинающее коченеть тучное тело. С широким, когда-то массивным, налитым кровью лицом с двойным подбородком, отвислыми щеками и синими прожилками, после "свидания" с Отто светившимся на тёмном ковре восковой бледностью. Левую скулу пересекал глубокий шрам, а переносица была расплющена.

Ему никогда не нравились педерасты. А окружение бедняги Эрнста, включая шофера и денщика, составляли одни гомики.

К счастью, вампир недолюбливал их тоже.

Закатившиеся глубоко сидящие глазки, крупные уши и растерянное выражение лица и после смерти придавали покойнику вид фавна.

Разумеется, тот, чьей аудиенции они дожидаются, тоже не идеален. У него всегда имелась склонность к полноте, а теперь она перешла в ожирение. Уже в тридцать два года он был необыкновенно толст, налит нездоровым жиром, от которого никогда не сумел избавиться.

Но, поскольку провиденье распорядилось именно так, поздно сомневаться, и уж тем более что-либо менять.

Ранения на фронтах Первой Мировой и последующее вынужденное бездействие, оказали заметное влияние на темперамент Геринга. Тот не мог вернуться в Германию, где уже был выписан ордер на его арест. И пришлось провести четыре года в изгнании, сначала в Австрии и Италии, а затем в Швеции. В связи с поздним началом лечения раны плохо заживали, принося острые боли. Понадобились уколы морфия, к которому Геринг пристрастился, а впоследствии стал злоупотреблять. Что породило психическое расстройство. В тот период он стал опасен в общении, и его поместили в психиатрическую клинику в Лангбро. Затем в аналогичную в Конрадсберге, потом снова в Лангбро, откуда выписали не долечившимся, под регулярное наблюдение врачей.

Судебный медик Карл Лундберг, осмотревший пациента в Лангбро, рассказывал, что у Геринга истерический темперамент, раздвоение личности. Поведал что на него находили припадки слезливой сентиментальности, перемежавшиеся приступами безумной ярости, во время которых тот был способен на крайности.

А две пули в низ живота, полученные девятого ноября тысяча девятьсот двадцать третьего, во время попытки государственного переворота, названного впоследствии "Пивным Путчем", тоже не способствовали ангельской кротости.

Но Менгеле не находил в этом ничего удивительного. Именно такой человек, заслуживший самую суровую оценку современников, и должен был стать во главе нации. А преобладающее в характере Геринга тщеславие и боязнь ответственности с лихвой перекрывает абсолютная неразборчивость в средствах.