Читаем Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира полностью

Тело легионера обычно защищала lorica segmentata. Она представляла собой кожаную или парусиновую куртку, на которую были нашиты несколько металлических полос, скреплявшихся петлями на спине и застегивающихся спереди пряжками. Эти полосы покрывали куртку от уровня подмышек до бедер. Каждое плечо защищал наплечник, сделанный из трех или четырех полос, концы которых крепились к кирасе. Ниже кирасы имелось нечто вроде висящих наподобие килта – шотландской юбки – кожаных полос, прикрывавших живот и доходивших до подола туники. Короткий испанский меч носился иногда у правого бедра на перевязи, проходящей через левое плечо, но более часто встречалась cingulum militare – длинный пояс, дважды охватывавший поясницу, на котором справа висел меч, а слева – короткий широкий кинжал, или паразониум. Спереди на таком поясе имелось нечто вроде небольшого передника из кожаных полос, обычно усеянных металлическими бляшками.

Щит, или scutum, имел продолговатую форму, размером примерно четыре фута в высоту на два или два с половиной фута в ширину, и был сильно выгнут. Он изготовлялся из дерева, обтягивался кожей, а по краям обивался железом. В центре щита имелась выпуклость, а выше ее – эмблема легиона, либо написанная краской, либо сделанная из металла и закрепленная на щите. Возможно, что для предохранения эмблемы щиты на марше или в лагере сверху закрывались чехлом.

Остается открытым вопрос, использовались ли в те времена поножи. Некоторые авторы утверждают, что поножи носились на обеих ногах, другие говорят – что только на правой ноге (передняя нога во время боя и поэтому самая открытая для вражеского оружия). Отдельные исследователи считают, что поножи вообще не использовались, кое-кто отстаивает точку зрения, что их носили только центурионы. Подбитые гвоздями сандалии защищали ноги солдата, а длинная шерстяная накидка служила ему плащом и одеялом.

Помимо оружия и защитного снаряжения полностью экипированный пехотинец нес еще свои личные вещи, запасную одежду, сухой паек на несколько дней, представлявший собой несколько горстей зерна, чашку для варки и еды и, предположительно, какое-то подобие фляги для воды. Кроме всего этого, легионеры несли еще шанцевый инструмент – топоры, пилы, корзины (для переноски земли) и серпы для добывания зерна. Все это, да к тому же еще пилум и щит, имело внушительный вес. Цицерон оценивает вес поклажи пехотинца в 60 фунтов, а эксперты утверждают, что он доходил до 80 фунтов. Одежда и личные вещи упаковывались в нечто вроде скатки и носились за плечами на конце раздвоенной в виде рогатки палки. Перед началом сражения эти вещи складывались в одно место, со щита снимался чехол, на голову надевался шлем, оружие изготавливалось к бою.

Тяжелая поклажа обычно перевозилась на вьючных мулах или лошадях, а иногда и в телегах. На ночь пехотинцы устраивались в палатках из кожи – одна палатка на десять солдат. Отдельные палатки полагались центурионам и трибунам; и те и другие, вне всякого сомнения, имели при себе слуг. Имелось еще и групповое снаряжение – инструмент оружейника, переносные ручные мельницы для зерна, продовольствие и вся совокупность снаряжения, необходимого легиону в полевых условиях. Считая 200 фунтов на каждое вьючное животное, а это довольно приличный груз, можно определить, что при легионе имелось не менее пятисот мулов или лошадей, а возможно, и больше.

Плата легионера составляла 225 денариев в год. Примерно такую же сумму зарабатывал в течение года и поденный рабочий. Причем из суммы вознаграждения легионера еще удерживалась плата за еду и одежду, но шансы на захват трофеев были высоки, к тому же большинство командующих добавляли к плате подарки и вознаграждения. Основной едой была крупа. Ежедневный рацион, даже по максимальным оценкам, составлял одну или половину чашки крупы (около 1200 калорий), что выглядит весьма скромно для армии, прошедшей половину тогдашнего мира, но этот основной рацион дополнялся мясом и тем, что тогдашним фуражирам удавалось добыть в округе, – фруктами, овощами и другими видами съестного. Когда позволяли условия, неподалеку от лагеря легиона развертывался рынок, и местных хозяев приглашали нести на него продукты своего труда. Среди многочисленных гражданских лиц, обычно сопровождавших легион в походах, были и маркитанты, которые продавали, помимо прочего, продукты и вино.

Помимо легионов в составе армии было значительное число вспомогательных войск, которые формировались из зависимых народов или из числа населения союзных государств. Эти люди не имели статуса римских граждан. Помимо службы в коннице, они также составляли легковооруженную пехоту и обычно были оснащены только шлемом, легким копьем или дротиками (но не пилумом), мечом и овальным щитом. Состоявшие из них подразделения, как правило, не имели защитного снаряжения, но были одеты в короткие кожаные куртки. Кроме легковооруженной пехоты, такие воины служили лучниками (особенно часто критяне) и пращниками, многие из которых происходили с Балеарских островов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Оружие

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука