Ось мира. Медынское золото

И в этот благодатный край, столетиями не знавший войны, впёрлось, перепрыгнув горы, воинство северных дикарей. Да и то, одно наименование, что воинство: несколько сотен бойцов под десятью бунчуками. Ничего не скажешь, десять колдунов – это сила, какой прежде в Номе не видывали. В обжитых краях каждый маг хочет главным быть, показать свою самость и могучесть, хочет иметь власть, богатство и почести. А у дикарей – какая власть, какие почести, какое богатство? Вот оттого их колдуны держатся вместе и для всего мира страшны. Но даже десять колдунов, объединившись вместе, миллионный город не возьмут, целую страну не разграбят. Северный Наман пал перед ордами степняков, но через горы враг доселе не переступал иначе, как пленниками в цепях. Великий Хаусипур повелел, чтобы та же судьба постигла и десятерых безумных магов вместе с их стрелками и ратниками. Так или иначе, даже после того, как Хаусипур расправился со всеми соперниками и недоброжелателями, в империи оставалось более полусотни боевых магов, и все они божественной волей Хаусипура были обязаны прекратить междоусобицы и дать отпор врагу.

Империя, потеряв четверть своей территории и второй по величине город, забеспокоилась и всерьёз занялась войной.

Впервые лесные колдуны встретили сопротивление, которое не сумели преодолеть. Конечно, у горных ворот они наткнулись на неприступную твердыню, но там сама природа встала на защиту наманских земель. Но тут… Небольшое поселение безо всякого города; единственные сооружения, которые могут использоваться для обороны, – храм местного бога и стадион – круглое здание, где наманцы бегали наперегонки и травили зверями и нежитью специально обученных рабов. На стадионе искать было нечего, и воины направились к тем домам, что побогаче. Храмы люди предусмотрительно не грабили, хватало иной добычи, а разгромишь храм – обидишь чужого бога. Чужие боги, конечно, слабые, со своими ни в какое сравнение не идут, но людям даже с чужими богами свариться не с руки, месть богов бывает неожиданна и изощрённа. Поэтому храмы лучше оставлять в покое и вообще туда не заходить. А вот дома знатных наманцев для того и поставлены, чтобы срезать с них лишний жир.

Но едва отряд устремился к центру города, последовал удар со стороны стадиона. Среди наманских магов оказался мастер невидимости, сумевший скрыть своё войско даже от взгляда старого Ризорха. И когда из арок и со стен стадиона вылетел град камней и свинца, этого никто не ожидал. Обычный пращник не может метать свои снаряды на такое расстояние, к тому же всякий камень, ударившись о землю или будучи отбит щитом, разлетался на несколько раскалённых осколков, больно ранящих незащищённые руки и лицо.

Устон ответил огненными шарами, которые не достигли цели; засевшие на стадионе оказались не только невидимы, но и хорошо защищены.

На этом лесную рать могла бы постичь судьба первого из наманских отрядов, встреченных по эту сторону гор, если бы не остерегание, которое было в крови у каждого. Люди знали, что даже когда среди наманцев нет чародеев, их воины не отступят без боя, понимали, что нападение смертников может последовать в любую минуту, поэтому совсем врасплох удар их не застал. Во время переходов один из магов постоянно расстилал над идущими защитный покров. В эту минуту соплеменников прикрывал осторожный Бажан, и большинство камней попадало, не долетев, или просвистело над головами, а там и остальные маги взялись за дело. Прочно прикрыли своих, а следом ударили по стадиону дружно – волшебным и простым оружием.

И вновь противника достать не удалось.

Отошли, унося убитых и раненых, и лишь затем всерьёз задумались, что же случилось. Разгадку искали недолго: над стеной стадиона были подняты четыре бунчука с имперскими орлами.

Устон сгоряча предложил атаковать стадион всеми силами. Девять магов четверых сомнут, хотя бы те и засели за стенами. Но более опытные ведуны с этим не согласились. Смять–то, может, и удастся, но без потерь дело не обойдётся. А сколько там войск, на этом стадионе, – тоже надо думать. Пращники у имперцев без тяжёлой пехоты не ходят. Сцепишься с магами – легионеры ударят, и пятьсот бойцов имперский легион удержать не смогут. Начнёшь бить пехоту – магам облегчение будет. Как ни вертись, а платить за такую победу придётся кровью.

Решили отступить. Не всё же переть, что медведю поперёк рожна.

В отместку подожгли посёлок, перебили жителей, кто не успел разбежаться. Со стадиона на выручку своим никто не пришёл. Не захотели наманцы биться в открытом поле, ждали то ли подкрепления, то ли дурного поступка со стороны лесных дикарей.

У пожарища задерживаться не стали, ушли от стадиона и развалин поселения на приличное расстояние и тут устроили большой совет.