Ось времени

Белем и безмолвный послушный Пайнтер шли ко мне. Я почувствовал железные пальцы механдроида на своей руке — и вот я уже снова мог двигаться, хотя с соображением все еще было туго. Белем, казалось, слушал голос, который никто из нас не слышал. Он даже произнес как бы про себя: «Времени совсем мало», — и поторопил нас. Я обернулся и увидел, что камера передатчика уже пуста. Группа механдроидов со своим медленно просыпающимся Спящим тоже исчезла. Вероятно, они были уже где-то на ужасно отдаленной планете в бескрайних просторах Галактики.

— Идем, — сказал Белем, и мы двинулись к передатчику.

Заржавленные стены завибрировали, растаяли… Распыленные атомы наших тел перенеслись через глубины космоса, чтобы затем вновь собраться в наши тела в ином месте и времени. Яркие панели вокруг нас замерцали и успокоились. Мы переместились из одного мира в другой.

Белем открыл дверь, и мы вышли, нет, вошли в каменную пещеру, на полу которой маленькое, поблескивающее листьями дерево, в пыли лежала металлическая пластинка с натянутыми, как струны, проводами. Белем удовлетворенно вздохнул.

— Кортленд, приведи сюда Пайнтера, — сказал он.

Я повиновался, двигаясь, как во сне. Возможно, это были последствия встречи с некронным чудовищем. Белем наклонился над сложным устройством, с помощью которого доктор Эссен создавала колеблющуюся матрицу, изолирующую нас от внешнего пространства.

— Бесполезно, — сказал он. — Я так и думал.

Я смотрел на каменные стены, за которыми лежала моя планета. Мне было страшно приятно осознавать, что эти камни — часть Земли. Вот здесь, в этой пещере, тело мое на моих глазах рассыпалось в пыль. Интересно, остались ли где-нибудь здесь наши следы?

— Эта пещера на временной оси, — медленно сказал я. — И это нехорошо, если, конечно, ты не сможешь запустить машину доктора Эссен. Она слишком сложна для тебя, Белем?

— Проблема не в этом. Она в действительности очень проста, все дело в различии наших разумов. Мы можем понять, как нужно действовать каменным топором неандертальца, но не сможем воспользоваться им потому, что для этого нужны соответствующие мускулы и подготовка. Аналогичная ситуация и с человеческим мозгом, только это гораздо более сложная штука. Любое изобретение принадлежит своему времени. Изучив этот аппарат, я смогу переконструировать его так, чтобы он работал и в моих руках. Но только доктор Эссен сможет запустить именно этот аппарат. Однако у нас совсем мало времени, а у меня есть другие планы.

Он взглянул на закрытую дверь кабины передатчика, и она тотчас стала отворяться. Я даже подумал, что существует мысленная связь между механдроидами, действующая на расстоянии. Белем взял меня за руку, и я увидел, что из кабины вышел второй механдроид. Он пришел сюда из мира ветра и пыли, так как его волосы были взъерошены, а на одежде лежал слой красноватой пудры. В руках он держал, очень осторожно, молочно-белый кристалл, формой напоминающий яйцо. Не говоря ни слова, он шагнул вперед, вложил кристалл в руки Белема и вернулся в передатчик. Дверь за ним закрылась, и он, вероятно, отправился в незнакомый мне мир. Белем осторожно положил яйцо между стеклянным деревом и бесполезным устройством доктора Эссен.

— Яйцо сделает то, что должно быть сделано, — сказал Белем. — Оно создаст для нас временное силовое поле. Оно не потребляет космическую энергию, как аппарат доктора Эссен, но я надеюсь, что это поле защитит нас на некоторое время до рождения супермехандроида. После этого все будет делать он.

— Что именно? — спросил я. — Усыпит нас и будет держать в этой матрице? А затем пошлет нас в будущее? Может быть, я больше не хочу туда отправляться? Что я могу там сделать один? Де Калба нет, Эссен нет. Даже Муррея, от которого, правда, и так никакого толку, и то нет. Уж лучше я останусь здесь, и, хотя я слишком мало видел здесь, мне все же кажется, что это интересный мир. Если бы ты не вмешивался, возможно, мне бы удалось поладить с Пайнтером.

— За исключением одного, — сказал он хладнокровно. — Ты носитель некронной инфекции. Я думаю, что люди Лица с самого начала задумали это, как средство, чтобы предотвратить то, что ты сейчас предложил.

— А ты? Почему ты вошел в это дело? — спросил я. — Ведь к тебе оно никакого отношения не имеет?

— Во-первых, пришел приказ, и я должен повиноваться, даже не понимая его.

— От супермехандроида? — ехидно спросил я.

— Да. А во-вторых, — он посмотрел на меня через плечо, и холодная улыбка скользнула по его лицу. — Я должен идти туда по приказу. Ты — потому что тебя гонит туда некронная инфекция. А ты знаешь, почему должен идти Пайнтер?

— Потому что ты загипнотизировал его. Разве нет?

— Пайнтер тоже носитель.

Я разинул рот.

— Да, да. Иначе почему он не убил тебя, хотя знал, что ты носитель смертельной опасности? Предположим, что он убил тебя, а смерти продолжаются? Тогда все подозрения пали бы на него, а пока ты жив, ты отводишь от него подозрения.

— Хорошо, — медленно сдался я. — Это многое объясняет, и это, пожалуй, единственная причина, почему он идет за нами. Неужели супермехандроид заботится об этом?