ОСА-12 (СИ)

Последняя добилась, чего хотела: Оливия сняла свой халат, обнажив голые руки. Поскольку, несмотря на усилия вентиляции, в лабораториях было довольно жарко, под халатами сотрудники носили обычные футболки. Зайдя сбоку и все еще прося прощение, Аверта бросила взгляд на левое предплечье и, увидев шрам там, где ему и предполагалось быть, незаметно улыбнулась.

Ну что ж, Хестром Криз. Приятно познакомиться. Очень жаль, но придется тебя ликвидировать.

- Что это у вас такое, доктор Лойт? - изобразила удивление женщина, указывая на шрам.

Та покачала головой.

- Долгая история.

- И все же?

Лойт смерила её заносчивым взглядом.

- Какой-то урод пытался меня изнасиловать, перед самым полетом сюда, - пояснила она холодно. - Мужики так и липнут, как мухи. А этот идиот решил взять то, что ему не принадлежало. Я кое-как отбилась: помогли прохожие. Но напоследок этот мужлан ударил меня и облил кожу какой-то гадостью. Мне крупно повезло, что эта чертова кислота не угодила в лицо!..

- Б-б-боже! - покачала головой Мойра, стараясь выговаривать слова отчетливее. Несмотря на эти усилия, заикалась она довольно сильно. - Д-д-до чего же с-с-скатились люди!

- И вправду, - “посочувствовала” их коллега.

Ну да. Так себе легенда. Криз могла бы выдумать что-нибудь более оригинальное вместо этого неперевариваемого бреда. Возможно, выдержкой её можно было восхититься, но вот умом - вряд ли.

Аверта еще раз бросила взгляд на ужасный шрам на левом предплечье Лойт, явно оставленный от воздействия на кожу кислотой, и пришла к выводу, что в помещении становится совсем неловко: чокнутая Мойра уж слишком рьяно и двусмысленно стирала с кожи доктора остатки кофе салфеткой, пока женщина с раздражением не велела оставить её в покое. Помощница тут же принялась сотни раз извиняться, жалобно пища что-то на своем мышином.

Идентификация была полной. Дело оставалось за малым.

Еще вчера Аверта-3 проработала план своих действий, а сейчас ей требовалось воплотить их в жизнь. Она спокойно вернулась к своему завтраку, активировала инструментрон и ввела подготовленный код, который должен был с принципом домино дать добро первой стадии плана по использованию агента прикрытия.

Девайс пиликнул, что код был принят, после чего женщина завершила свой завтрак, намеренно долго выпивая очередную порцию кофе, чтобы дождаться возвращения к столику Криз и её хвоста. Они задерживались, и агент ненароком подумала, уж не добилась ли Мышь своего и не охмурила ли бедную Лойт, но тут же отказалась от своей мысли: на Мойру мог повестись лишь слепой. Такую замухрышку еще поискать надо.

Вот наконец они появились, причем Криз снова облачилась в свой уже не идеально белый халат и, все еще метая молнии взглядом, уселась за свой столик, чтобы завершить завтрак.

Самое время.

Аверта повернулась в сторону проходящего мимо работника, имя которого она не знала, и, проговорив “Добрый день, друг”, чем слегка его озадачила, снова отпила кофе. Датчик на её инструментроне, переведенный в режим ожидания, тут же принял голосовую команду и отправил заранее заготовленное сообщение о проникновении в систему безопасности.

Если судить по протоколам, это проникновение должны обнаружить через две минуты в “пэсэ”. Еще минута - и сотрудники должны оповестить об этом ее, старшего инженера. Но поскольку она пока недоступна - что было сделано намеренно - они по инструкциям обязаны обратиться к Дойлу, а тот, если Аверта правильно предположила, тут же стремглав примчится сюда, чтобы арестовать шпиона. А на то, что Лойт - шпион, будут указывать однозначные доказательства пребывания её в системе под своим доступом.

Аверту не смущало, что эти следы были слишком явны и почти топорны. Умный шпион никогда не наследил бы так. Но Дойл был быком, а Лойт - красной тряпкой. И по замыслу агента, времени у Хестром Криз останется совсем мало после ареста - начальник безопасности даже опомниться не успеет.

Три минуты прошли в томительном ожидании. Потянулась четвертая, и чашка с кофе уже опустела. Но женщина не торопилась, искоса наблюдая за парочкой за соседним столиком. Оливия и Мойра о чем-то тихо переговаривались и, судя по интонации и жестикуляции, о чем-то спорили.

Но вот, наконец, на сцену, как и планировалось, ворвался Карги Дойл в своей роли Коршуна. С ним еще человек пять. В руках у них были станнеры и наручники.

Их тихое и почти бесшумное появление поначалу не нарушило идиллию спокойного утреннего времяпрепровождения в столовой. Но вот Дойл приблизился к Лойт и, встав напротив и уперев руки в бока, громко заявил:

- Доктор Лойт! Вы арестованы! Немедленно поднимите руки, встаньте и позвольте моему сотруднику сковать ваши запястья!

Его громоподобный голос пронесся по уже полупустому помещению волной неожиданности. Все головы тут же обернулись в сторону Лойт, глаза застыли, а лица побледнели. Сама доктор изобразила на лице полное недоумение, и Аверта-3 только поразилась, как натурально это вышло у Хестром Криз. Жаль терять такую актрису. Но, впрочем, “Цербер” - не театр, и актерские данные не являлись краеугольным камнем.