Осада

Когда Лонго вечером подъехал к палаццо Гримальди, он пребывал в сквернейшем настроении. Перед самым отъездом из поместья на винограднике начался пожар — огонь от костра, где сжигали сухие ветви, перекинулся на живые лозы. Пришлось оставить Уильяма и Тристо справляться с делами. Сам взял шестерых слуг и отправился. Конечно, лучше бы он остался проследить, как управляются с огнем, но не хотел пренебрегать приглашением.

И не пожалел — Паоло приветствовал его так тепло! Обнял, прилюдно назвал братом и весь вечер обходился с Лонго на удивление учтиво. Да и развлечение оказалось куда интереснее, чем думал Лонго. На вечере присутствовал испанский дворянин, некто Карлос де Севилья, элегантный, небольшого роста, сухощавый, с коротко подстриженной черной шевелюрой, загорелый дочерна. После чтений он рассказал немало о недавних португальских открытиях в Африке и о возможности попасть в Индию при сохранении курса на запад. Когда гости начали расходиться, Паоло отвел Лонго в сторону.

— Признаюсь честно: я сожалею, что был так холоден с тобою с тех пор, как ты стал нашим родственником. Кое-кто в этом доме винит тебя за смерть моего брата. Увы, я слишком часто и охотно выслушивал их. Но я прозрел — и прошу прощения. Я хочу, чтобы между нами не было дурных чувств.

— Я очень рад, что ты передумал и решил помириться, — ответил Лонго. — Извиняться нужды нет, твои добрые чувства станут мне наилучшей наградой.

— Чудесно! — воскликнул Паоло, улыбаясь во весь рот. — Но скоро уже полночь — тебе пора возвращаться к моей сестре!

Лонго пошел на конюшню — и обнаружил слуг мертвецки пьяными. Судя по количеству пустых бутылок вокруг, люди Паоло угощали на славу и на вино не скупились. Все шестеро спали мертвецким сном. Двое заснули прямо за столом, не доиграв партию в карты. Трое валялись на полу, храпя. Лишь один не спал, лежа в собственной блевотине. Он попытался встать, качаясь, но рухнул и тут же захрапел. Лонго пообещал разобраться как следует со слугами, когда те протрезвеют и придут в себя. Паоло тут же предложил устроить пьянчуг до утра — пусть проспятся здесь. Лонго согласился и решил ехать в свой палаццо, а не на виллу.

Когда он ехал по узким темным улочкам Генуи, руки с эфеса не снимал. В ночи легко нарваться на воров и шайки разбойников. Миновал тенистую площадь с большим дубом посередине — его листья отливали в лунном свете серебром. Свернул на совсем уж тесную извилистую улочку, ведущую к палаццо. На полпути уткнулся в сгорбленного нищего, громко бренчавшего оловянной чашкой для подаяний.

— Подайте на пропитание! — загнусавил побирушка.

Лонго придержал коня и уже потянулся за кошельком, когда заметил под лохмотьями нищего блеск стали. У бродяги — меч?

Он выхватил клинок из ножен, хотел развернуться — но слишком поздно. Шестеро в масках и с мечами в руках перекрыли выход из аллеи. И впереди — четверо в масках, нищий — пятый.

— Помогите! Убивают! — заорал Лонго во весь голос, хотя и знал: никто и пальцем не шевельнет помочь, придется драться в одиночку.

Пришпорил коня, стоптал одного, другого рубанул с маху. Но улочка была слишком узкой. Коня полоснули по груди — и он вздыбился от боли. Лонго проворно выкатился из седла, вскочил, оказался перед тремя, немедленно напавшими. Срубил одного, нырнул под удар другого, плечом двинул в грудь третьему, сшибив наземь. Кинулся бежать — но кто-то успел полоснуть по бедру. Лонго скрежетнул зубами от боли, но побежал быстро, лишь чуть прихрамывая. За спиной затопали, явно нагоняя.

Выскочил из аллеи, пересек другую площадь, взбежал по короткой лестнице. Резко свернул направо, в сумрачный узкий проход — и вовремя: у самой головы просвистел кинжал. В проходе остановился, поджидая. Повернулся — первый из забежавших напоролся на меч. Остальные отпрянули. Проход был узкий, больше чем по двое не зайдешь, и никто из оставшихся семи не пылал желанием помериться с Лонго железом.

— Всего один человек, один! — вскричал на скверном итальянском кто-то из людей в масках. — Убейте его — или будете объясняться со мной!

Трое неохотно сунулись в проход, а остальные исчезли в темноте, намереваясь зайти сзади.

Тройка осторожно приблизилась — не ради атаки, а чтобы ударить в спину, если Лонго побежит. Тот попятился, преувеличенно хромая. Когда враги неосторожно приблизились, прыгнул — и пронзил первому грудь. Остальные попятились, выставив мечи. За спиной послышались шаги — враги закупорили выход из прохода. Ловушка захлопнулась.

Тогда Лонго снова прыгнул, заставив врагов отступить, и кинулся к двери, выходившей в проход. Один из зашедших с другого конца успел туда раньше, но Лонго отбил его удар и ткнул кулаком в лицо. Поднял оглушенного, развернулся и швырнул головой в дверь. Та от удара распахнулась, а несчастный рухнул на пол и остался лежать. Лонго прыгнул в обширную сумрачную комнату, где стояли чаны со свечным жиром. Захлопнул за собой дверь, но запереть не смог — сам же засов и выбил. Подпер ее плечом.