Осада

- Чего бы ее не знать, - ответила Верка, прислушиваясь к тому, что говорится за дверью, - на нашем заводе лет пять уж как работает. Ребенок у нее. Баба занозистая, но дурного от нее нету.

- Вер, - сказал Гуляев, - а как мне Панфилова повидать?

- Зачем он тебе? - спросила Верка, недоверчиво окидывая его серыми непримиримыми глазами. - Он при карауле тут.

- Где - тут? - обрадовался Гуляев.

- Хоть бы и тут! Я его к тебе не потащу! - отрезала Верка. - Что ты нам за начальник?

- Никакой я не начальник, - сказал Гуляев, - а просто нужно мне знать все про эту Нюрку. Это не личный интерес, а дело.

- Если по делу - можно, - размышляюще пробормотала Верка, потом встала, поплясала немного, чтоб согреться, и вышла.

Вскоре она вернулась, подталкивая перед собой невысокого ловкого парня в армейской фуражке, длинном штатском пальто и обмотках. Винтовка без штыка висела у него на плече дулом книзу.

- Вот Панфилов, - коротко сообщила Верка и снова устроилась на диване.

- Гуляев, следователь милиции, - сказал Гуляев, вставая и подавая руку.

- Фу-ты ну-ты! - сдавив руку Гуляева, засмеялся парень. - С чего это я вдруг вам понадобился?

- Скажите, товарищ Панфилов, - Гуляев сознательно взял официальный тон, - сахар, который дала вам Власенко...

- А-а! - покраснел парень. - Я ж не крал его!

- Она на ваших глазах его доставала?

- Как доставала?

- Вы видели, где и как он у нее хранится?

- Видел. В мешочке таком.

- Большой мешок?

- Махонький.

- Сахару в нем много было?

- Кила три!

- Немало!

- По нонешним временам - клад.

- Откуда ж она его добыла, этот клад?

- Говорит, с прежних времен хранила.

- А вы верите?

Парень подумал, посмотрел на Гуляева, отвел глаза:

- Нюрка, она девка-то ничего, своя. Почему ж не верить?

- Скажите, а что за знакомства у нее?

- У Нюрки? - парень рассмеялся. - Ну, я вот - знакомство. Еще наши парняги...

- А кроме?

Парень посмотрел на Верку. Та вмешалась:

- Выкладывай, Вань. Милиция знает, зачем ей это надо. Давай, как на ячейке. Крой.

- Нюрка - она у нас лихая, - сказал Панфилов с некоторым усилием, так навроде в доску своя, но есть у ей один изъян. - Он остановился и снова взглянул на Верку. Та тоже пристально и настороженно глядела на него. - В общем, значит, так! - решительно рубанул Панфилов рукой по воздуху. - Она, понимаешь, с блатными шьется. Тут такое дело. Ребенок-то у нее, он при прошлом режиме еще сработан. Был у нас в городе Фитиль, не слыхали?

Гуляев покачал головой.

- Сперва был, как все, потом подался в Харьков, еще огольцом, а потом уж наезжал в своем шарабане. В большие люди пробился. Говорили - шпаной заправлял. Вот от него Нюрка пацана-то и нагуляла. Перед самой революцией накрыла его полиция. А потом вроде мелькал он в городе. И главно, стали к Нюрке ходить разные налетчики... И всех она принимает. Одно время перевелись они тут, а вот опять, значит, появились.

- А Фитиль?

- Про Фитиля ничего не знаю.

- Ясно, - сказал Гуляев. - Вера, могла бы ты помочь мне в одном деле?

- Если общественное, помогу, - сказала Верка.

- Будь спокойна - не личное. А вы, товарищ? - он посмотрел на Панфилова.

- Раз Верка с вами, я тоже.

- Мне надо, чтобы вы ввели меня к Власенко. А потом придется, возможно, провести и обыск.

Панфилов помрачнел:

- На такие дела я не гожусь. Живу рядом, шабёр. А тут - обыск...

Гуляев усмехнулся, хотел что-то сказать, но вмешалась Верка.

- А на революцию ты годишься? - спросила она Панфилова. - Так что, Вань, бросай дурака валять. Раз требуется, надо сделать. Как договоримся, Гуляев?

- В шесть часов я прихожу к вам на Слободскую, и мы все идем.

Было темно, когда Гуляев добрался до барака, где ждали его Костышева и Панфилов. Вокруг стояли маленькие домики, крытые дранкой. За ними чернел поросший деревьями овраг.

- Сделаем так, - решила Костышева, - мы войдем в дом, отвлечем ее. О тебе предупредим, что пришел еще один. У нас к ней дело есть. Собираемся воскресник на заводе устроить. Ходим по домам, уговариваем. Мы пока поговорим с ней, а ты во дворе пошаришь: нет ли чего подозрительного. Так?

- Попробуем, - согласился Гуляев.

Они перешли улицу. В последнем свете умиравшего дня Гуляев следил, как отделившиеся от него Верка и Панфилов подошли к Нюркиной хате и скрылись во дворе. Стараясь держаться у самых заборов, он шел за ними. Калитка открылась. Он шагнул в просторный двор и осмотрелся. В полумгле виден был тупой силуэт клуни. Он прошел по двору, обогнул поленницу, нащупал дверь, распахнул ее. В клуне пахло гнилым картофелем. Он шагнул во тьму. Так и есть: почти до самой стены лежала картошка. Такого количества картофеля хватило бы, чтобы кормить целый взвод в течение недели. Расталкивая ногами картошку, Гуляев обошел клуню от стены до стены и ничего не обнаружил. Надо было идти в дом.

В горнице сидели Панфилов и Верка, а хозяйка возилась у печки.

- Вот и он, - сказала Верка. - Так ты придешь, Нюра?

- Ще не знаю, - послышался певучий голос, в котором Гуляев с трудом узнал тот резкий и хрипловатый, что был у женщины в черном платке. - Може, и буду.

- Нюрка, брось! - резко сказала Костышева. - Все наши будут. Надо готовиться.