Осада

С замиранием сердца от горя и отчаяния, и от чувства вины за то, что не сумела предвидеть предательство шадовар, Лаэраль достала из кармана серебряный наперсток, произнесла заклинание и поднесла его к губам, словно миниатюрный рог.

— Шадовары предали нас. Берите тех, кого можете спасти, и бегите. — Хотя она говорила тихо, голос Лаэраль услышит каждый командир и волшебник в ее армии, кроме тех, кто попал под ментальное влияние врага. — Она разработала заклинание с учетом поправок на фаэриммов. — Мы снова соберемся в гостинице «На полпути». Да ускорят вас боги.

Позади нее послышался звон стали – кто-то приближался по ковру из упавших клинков. Она обернулась и мельком увидела неуклюжую фигуру ваасанца, бегущего в ее направлении, а затем вскрикнула в замешательстве, когда его меч обрушился на нее. Она вывернулась и инстинктивно подняла руку, но пытаться блокировать темный меч было плохой идеей даже для одного из Избранных. Волна обжигающего холода прокатилась по ее руке, и конечность онемела ниже локтя.

Она вскрикнула скорее от шока, чем от боли, упала на колени и чуть не потеряла сознание, когда увидела свою руку и предплечье, лежащие на ковре мечей перед ней. Черное лезвие, отрубившее ей руку, лежало в шаге или около того, мокрое от ее крови. Темный меч поднялся в воздух и поплыл в том направлении, откуда пришел.

Лаэраль повернула голову и увидела неуклюжую фигуру Берлена, который шагал к ней, протянув руку к парящему мечу. Слишком ошеломленная, чтобы понять, почему он напал на нее, она тем не менее знала, что должна остановить его, прежде чем он сделает это снова. Она потянулась к своему плащу за компонентом заклинания, затем ощутила волну мучительной боли и вспомнила, что тянулась обрубком. Она потянулась другой рукой, но угол был неудобным, а движение незнакомым.

Берлен был почти рядом с ней, когда она нашла то, что искала. Ваасанец поднял свой темный меч и сказал:

— Это твоя вина.

Лаэраль вытащила из кармана железный прут и направила его в его сторону. Стальной ковер снова зазвенел, когда за спиной ваасана появилась еще одна неуклюжая фигура. Берлен присел на корточки и начал оборачиваться, но был отброшен в сторону большим ваасанским сапогом.

— Кул? — ахнул Берлен. — Что ты?..

Рукоять меча Кула ударила Берлена в основание челюсти, оторвав его от земли и опрокинув на спину на ковер мечей. Кул на мгновение убедился, что его товарищ без сознания, затем повернулся к Лаэраль, которая, все еще пребывая в шоке и не понимая, что происходит, направила на него железный прут.

— Мои извинения, леди Арунсун. Повсюду есть лазутчики. — Он заткнул за пояс пару хвостов фаэримма, затем взял меч Берлена и вложил его в свои ножны. — Вы можете встать?

Лаэраль попыталась и чуть не потеряла сознание.

— Нет. Она сунула железный прут в карман и протянула руку. — Поставь меня рядом с Берленом и держи крепко.

— Обнять вас, миледи?

Лаэраль кивнула. — Ради твоей жизни. — Она указала на свою ампутированную руку. — До гостиницы «На перепутье» дорога будет нелегкой.

С сырой картофелиной в одной руке и обнаженным метательным кинжалом в другой Галаэрон сошел с поднятой ладони Ариса прямо на подоконник комнаты на третьем этаже, которую Вангердагаст использовал как зал совета. Полдюжины боевых волшебников, собравшихся вокруг стола, вскрикнули от удивления и потянулись за компонентами заклинаний, а один даже встал, указывая на окно и открывая рот, чтобы выпустить струю магических стрел.

Галаэрон отшвырнул картофелину в голову парня, больше, шокируя чем отбрасывая волшебника обратно на сиденье, затем обратил свое внимание на большую светловолосую женщину, держащую стеклянный цилиндр длиной в палец.

— Ты же не хочешь направить его в мою сторону, — сказал он, поднимая свой метательный кинжал. Это моя ведущая рука.

Вангердагаст, сидевший спиной к окну, тяжело вздохнул. Он жестом указал своим боевым волшебникам на их места, затем оперся локтем на подлокотник и повернулся, чтобы посмотреть на Галаэрона.

— Ты же видишь, что мы находимся в конклаве?

Галаэрон опустил кинжал.

— Так мне сообщили стражники у дверей, но перерыв будет коротким. У меня только один вопрос: правда ли это?

По столу пробежал тревожный шепот, Вангердагаст закрыл глаза и кивнул.

— Боюсь, что так.

Сердце Галаэрона упало. Ему было невыносимо думать о Вале в этом месте, о том, что над ней издеваются подобным образом. Он шагнул к Вангердагасту.

— Почему мне не сказали? — требовательно спросил он. — Почему я должен был узнать это через дворцовые сплетни? Если это еще одна из твоих попыток заманить меня в теневую магию…

— Это будет твой четвертый вопрос, если это вообще вопрос, — перебил его Вангердагаст.

Он указал на стену, и стул подошел, чтобы встать позади Галаэрона.

— Присаживайся и объясни, что ты подразумеваешь под дворцовыми сплетнями. Неужели весь дворец узнал об этом так скоро?

— Весь город знает, насколько я могу судить. Я слышал это от стражника у ворот. — Галаэрон проигнорировал стул. — Я хочу знать, почему мне ничего не сказали? Ты боялся, что я вернусь в анклав?

Вангердагаст приподнял густую бровь.