Осада Монтобана

Урбен вышел, и Робер простоял некоторое время с поникшей головой. Он сознавал, что уронил себя в глазах своих братьев; если бы роковая страсть не обессилила его твёрдой души, достойной древних героев, никогда бы один из младших братьев не посмел указывать ему, как он должен поступать. Впрочем, он ещё не вполне сдался, чтобы перейти на образ действий, предписанный строгим младшим братом ради пользы общего дела и, быть может, отчасти из личной мести.

Вдруг граф де Трем схватил руку Анри, стоявшего перед ним молча и спокойно, как осуждённый, покорившийся своей участи.

— Ты не захотел бы нанести удар сражённому врагу? — спросил он взволнованным голосом. — Не так ли?.. Тем более ты не нанёс бы его той, которую любил! Так, спаси Валентину, и я прощу твои проступки, которые запятнали герб нашего рода! Спаси её! И я даю тебе слово восстановить твою честь в глазах всего света!

— Спасти это двуличное и жестокое существо, которое погубило меня! — вскричал виконт.

— Да, спаси её! — повторил Робер. — Спаси, потому что ты великодушен, потому что тебе надо многое искупить, а лучшее искупление есть отплата добром за зло. Впрочем, повторяю тебе, Валентина де Лагравер не может причинить нам более вреда.

— К тому же отец её ответит нам и за неё и за Мориса, — договорил виконт де Трем, тронутый словами брата. — Но как же мне способствовать её бегству?

— Ты отправишься с Урбеном. Сделай вид, будто тобой движет желание поскорее освободить королеву-мать и герцогиню, и через эту поспешность открой засаду: воспользуйся суматохой, которая будет последствием преждевременного нападения на тележку и её проводника, соскочи с лошади поблизости от Валентины и дай ей возможность ускакать, пока Урбен будет занят принцессами, вероятно, встревоженными непредвиденным нападением. Остальное предоставь Богу.

— Я исполню волю моего старшего брата и главы рода, — сказал торжественно Анри, — но в другой раз пусть не попадается на моём пути эта змея, которая платит нам злом за добро... Тогда я буду неумолим, я сотру её с лица Земли.

При встрече Валентины де Нанкрей с Морисом на Галльской дороге мы могли убедиться, что виконт сдержал слово, данное Роберу и способствовал бегству Валентины без её ведома. Кроме того, он невольно помешал захватить в плен Мориса или, быть может, убить его, заставив солдат наперекор распоряжению Урбена побежать навстречу тележке, ехавшей из Брюсселя вместо того, чтобы выждать её на месте, указанном Валентиной её кузену.

Пока Робер уговаривал виконта быть снисходительным, поручик Урбен явился в Бренский замок с четырьмя аркебузирами и захватил Норбера в ту самую минуту, когда мэтр Дорн собирался отвезти его в Нивелль согласно обещанию, данному накануне Валентине.

Старик не ответил ни на один из вопросов кавалера де Трема и сохранил такое же упорное молчание, когда был приведён к полковнику Роберу и тот кротостью пытался вынудить его рассказать всё, что было ему известно.

Роберу не оставалось другого выхода, как держать старика под надзором.

Урбен, Анри и десять человек их команды скакали уже к Галлю. Скоро должна была настать минута действовать решительно. В лагере поговаривали шёпотом, что речь шла не об инспекторском смотре на следующий день, а о немедленном выступлении в поход. И вдруг объявились господа дю Трамбле и де Беврон. Они прибыли в лагерь, не только чтобы удостовериться от имени главнокомандующего, приняты ли все надлежащие меры для того, чтобы арьергард мог следовать за передвижением остального войска. Маршал де Брезе счёл благоразумным приставить двух верных людей к полковнику, который мог негодовать на строгий приговор его брату и который, по всей вероятности, способствовал бегству майора, чтобы спасти его от позорного наказания.

Эта мера дала графу де Трему первый повод к открытому возмущению.

На объявление обер-аудитора, что ему предписано разделять с ним команду над полком де трема, граф ответил категорическим отказом.

— Берегитесь! — возразил разгорячённый дю Трамбле. — Я уполномочен командовать один, а вас отдать под надзор моего помощника.

— Вы мне грозите арестом, господин обер-аудитор? — спокойно сказал Робер. — А напротив того, я арестую вас и господина де Беврона.

Посланные маршала остолбенели, всё ещё принимая слова его за шутку. Разговор этот происходил в штабе полковника де Трема, душой преданного своему командиру и негодовавшего на строгий приговор над майором Анри. Все офицеры смутно предчувствовали какой-то важный переворот.

— Аудитор Карадок, — продолжал граф, — возьмите шпаги у пленников!