Осада Монтобана

Это уже превышало меру. В своём бешенстве сокольничий забыл про соколиную охоту, забыл и про дорогую цену слишком хорошо выученной птицы. Между тем кречет, оправившись от испуга, подлетел опять к Поликсену, который в темноте протягивал ему кулак. Кулак опустился на голову птицы с тяжестью палицы.

Со стоном ужаса убийца бежал от издыхающего кречета, быть может, лучшего из всех дрессированных кречетов. Он пустился во весь дух за каретою, фонари которой едва теплились во тьме, и через четверть часа был в Гонессе. Но те, за кем он гнался, потребовали там только четвёртую лошадь и продолжали свой путь, чтобы сменить лошадей не раньше Даммартена, в девяти лье от Парижа.

— Остреберта! — вскричал Поликсен, когда мог, наконец, перевести дух после своего отчаянного бега, и взглянул на содержательницу почты, которая сообщила ему эти подробности.

— Мой Поликсен! — вскричала в свою очередь женщина колоссального роста, откинув со лба его пряди волос, растрёпанных ветром и закрывавших почти всё лицо. — Я сразу сказала себе, что только мой Бозон имеет столь молодцеватый вид. Но твой голос, что ты сделал со своим прелестным голосом, мой бесценный?

— Охрип, пока бежал. Но не о том сейчас речь. Мне нужна лошадь, восхитительная вдовушка. За лошадь я предлагаю руку и сердце.

Непостоянный Поликсен около месяца не показывался у вдовы Мондрагон, а тем временем она успела выпросить себе место содержательницы почты. Этому-то обстоятельству сокольничий и был обязан счастливой встрече, которая давала ему возможность наполнить свой пустой кошелёк и продолжать погоню за кардиналистами на резвой лошади.

Со всякими мелочами он потерял около получаса, куда вошли и все необходимые распоряжения. Но бывшая барышница уже не полагалась на словесные обещания Бозона. Она считала надёжными только письменные удостоверения.

Итак, понадобилось составить и подписать законный акт, в силу которого вдова Мондрагон вступала в полное владение провансальским сокрушителем сердец, между тем как он с постыдным вероломством размышлял о нарушении этого торжественного акта путём банального возврата занятых денег и взятой на прокат лошади.

Несмотря на то, что Рюскадор немилосердно гнал скакуна, он прибыл в Даммартен только на рассвете.

— Десять минут назад карета, запряжённая свежими лошадьми, поехала по дороге к Виллер-Коттре, — закричал ему почтальон, стоявший у станции.

Тогда Рюскадором овладело какое-то неистовство. Врождённая наклонность страстного охотника слилась с решимостью верно служить своему господину. Он дал себе честное слово во что бы то ни стало догнать зелёный колет (как он называл Валентину) не оттого только, что считал его обладателя слугой Ришелье, но и потому, что тот уже казался ему чем-то вроде зверя, издевающегося над устроенной на него охотой.

«Днём я не могу повторить попытки, неудавшейся в Гонессе, — думал Бозон. — Ограничусь тем, что не выпущу их из вида до следующей ночи, и тогда совершу нападение».

Он до того гнал лошадь, что в двух милях от Даммартена увидел в дали среди облака пыли предмет всех своих помыслов. Вид этой кареты до того запечатлелся в его памяти, что он уже не мог спутать её с другой. При помощи шпор ему удалось приблизиться к ней ещё более, но слишком большая пылкость вовлекла его в ошибку. Провансалец забыл, что его лошадь проскакала уже семь миль без остановки, тогда как в карету запряжены были свежие лошади. За Левиньяном она стала его заметно опережать, как будто бы подсмеиваясь над его погоней и, постепенно увеличивая расстояние между ними, она наконец совершенно исчезла из виду.

Когда сокольничий около полудня приехал в Виллер-Коттре, кареты он там не застал. Пока впрягали свежих лошадей, путешественники наскоро позавтракали и успели уже выехать из города через Суассонские ворота.

Броситься вслед за ними на измученной лошади нечего было и думать. Рюскадор должен был достать другую, но за этим потерять около часа.

Карета, за которою гнался Поликсен, казалась ему заколдованной. За Суассоном он увидел её вдали перед собою, а близ Лана она очутилась позади, между тем как он не встречался с нею. Однако всё было просто: путешественники останавливались в Лане, чего не полагал Рюскадор.

Но эта неудача не победила героического упорства Бозона. Он выждал, чтобы карета его догнала, и весь день ехал возле неё до самого Марля. Он мог убедиться, что молодой человек в зелёном колете и старик с белыми волосами всё ещё сидели в ней.

У Марля карета свернула с большого Брюссельского тракта и взяла путь на просёлок, выходивший на дорогу к Рокруа. Ей предстояло проехать восемнадцать лье местности малонаселённой, а день клонился к вечеру. Бозон попробовал, легко ли вынимается из ножен его шпага, и поёжился в седле при мысли о том, что исполнит ночью. Внезапно раздался выстрел и лошадь его повалилась мёртвая на дорогу. Перед тем как упасть, Бозон заметил, что молодое лицо выглянуло из заднего окошечка кареты и вслед за тем с быстротою молнии там показалось дуло пистолета.