Осада Рима

За это время пришел приказ овладеть кварталом Монтеверде, откуда следовало развернуть наступательные действия французов. Рота первого саперного полка, к которой был приписан Аннибаль, покинула Сан-Карло в три часа утра под командованием капитана де Жуслара и добралась до одного дома, расположенного в семистах метрах от лагеря и в шестистах метрах от площади. Дом состоял из первого этажа с каменным парадным крыльцом и второго этажа с шестью смотревшими на Рим окнами. Здание было известно под именем «дома с зелеными ставнями». Французы там укрепились. Аннибалю приказали захватить также маленькую хижину по правую руку от дома, она доминировала над долиной Тибра, из нее хорошо просматривалась часть города. Расставив часовых, лейтенант в сопровождении помощника вошел внутрь и устроился в комнате на соломе. Внезапно в комнату, осыпав всех пылью, влетело пушечное ядро.

– Вы не ранены? – спросил Аннибаль.

– Нет, – ответил его спутник.

– В таком случае уходим отсюда!

Они торопливо покинули дом и вместе с солдатами укрылись на его задах. Батареи Авентина и Тестаччо стреляли без передышки, осколки градом сыпались на людей Аннибаля, а те, вместо того чтобы смотреть вверх и стараться увернуться, оставались неподвижны, вжимая головы в плечи, и получали смертоносные снаряды. Лейтенант обозвал солдат страусами и, видя, что долго они тут не продержатся, оставил у хижины часового, а с остальными бросился к дому с зелеными ставнями. Все здания позади линии, соединявшей виллы с домом с зелеными ставнями, уже были в руках осаждавших. Благодаря захвату плато Корсини и Монтеверде направление атаки на Джаниколо было обеспечено.

Чтобы обмануть осажденных и как можно дольше скрывать от них истинное направление атаки, главнокомандующий ввел в действие части, расположенные в Понте-Милле, на другом конце города. Несмотря на это, защитники Рима расположили на углу самого близкого к Монтеверде бастиона новую батарею, которая утром 4 июня открыла огонь по дому с зелеными ставнями. Занимавший его капитан де Жуслар приказал солдатам укрыться позади дома. В тот момент, когда Аннибаль спускался с крыльца, влетевший во двор снаряд угодил прямо в грудь морскому офицеру-волонтеру, оторвал голову одному солдату и разнес в осколки руку другому. Не видя больше никого во дворе дома, осажденные решили, что французы его покинули, и прекратили огонь.

Подобные единичные бои вокруг Джаниколо оказались тем не менее весьма кровопролитны – они вывели из строя двести восемьдесят французских солдат и четырнадцать офицеров. Многие из этих несчастных, умирая, просили позвать священника, но не получили ни предсмертного утешения, ни заупокойной молитвы – выросший до трехсот пятидесяти миллионов франков военный бюджет не позволял держать в армии священников.

Наиболее жестокие сражения можно было считать законченными. Рим уже вполне мог счесть свое положение безнадежным и должен был бы радоваться, что дело обошлось малой кровью. В домике перед Сан-Карло французы развернули лазарет; то же на вилле Памфили и в церкви Сан-Панкрацио. Еще два лазарета расположились в Монте-Марио и в Сантуччи, где находилась штаб-квартира.

Подошло время рыть окопы.

Чтобы без особого риска добраться до осажденного города, параллельно стенам прокапывают траншею от шести до семи футов глубиной, причем землю отбрасывают в сторону осажденных. Такая траншея должна быть достаточно широкой, чтобы пропустить артиллерийские экипажи, ведь батареи следует установить в целом ряде точек. Прорыв первую траншею, обычно в тысяче метров от площади, начинают копать, сторонясь особо опасных мест, внешние отводные окопы, направленные к городу, чтобы приступить к рытью второй, а затем и третьей траншеи, беря таким образом цель атаки в тесное кольцо. Артиллерия, все ближе подбираясь к цели, начинает пробивать бреши в укреплениях. Сторониться, избегать опасных мест – значит расположить окоп таким образом, чтобы его обходили выпускаемые из этого опасного места снаряды; иными словами, следует его рыть почти перпендикулярно линии огня. Именно этим объясняются многочисленные зигзаги, которые описывают траншеи и окопы – они то расходятся, удаляясь друг от друга, то сближаются, то поворачивают, то отступают, то бросаются вперед… Все эти отклонения инженерно строго обоснованны и служат единой цели – избежать простреливаемых точек.

Для прокладки траншей саперов разделили на три бригады, каждая под командованием офицера. Офицер имел под своим началом тысячу двести человек работающих и пятьсот человек охраны. Генерал Ростолан с остатками частей расположился в центре, чтобы в любую минуту прийти на помощь.

Первая траншея, прокладывавшаяся от церкви Сан-Панкрацио до домика, в течение нескольких минут занятого Аннибалем, имела протяженность в тысячу триста метров. Работы были разделены на две части: рытьем левого конца руководили майор Гальбо Дюфор и капитан Буасонне, правого – майор Гури и капитан де Жуслар.