Осака

Исоя Иосида известен своей приверженностью к традиционным решениям. В каждом из созданных им сооружений отчетливо проявлялся своеобразный, глубоко индивидуальный «почерк» зодчего, его понимание специфики новых материалов, гибкое применение, по существу, старой строительной схемы и умелое использование ее рационализма и функциональности. «Ройял отел» — наиболее последовательное воплощение многогранного соединения, найденного зодчим, новых архитектурных форм, традиционных приемов, прежде всего при конструировании интерьеров, и высокой технической оснащенности, насыщенности комфортом всего здания. Первый этаж — это огромный холл. Визуально он делится на части прямоугольными, массивными опорами, обнажающими мощь несущих конструкций всего здания. Через весь вестибюль в пушистых виниловых берегах течет искусственный ручей с мостиком и прямоугольной колонной.

Стены до самого потолка — это или стекло (прозрачные двери, перегородки), или экраны сёдзи, четко разграфленные деревянными решетками. За раскрытыми или полузадвинутыми сёдзи традиционный сад, подступивший вплотную к стенам здания, начинающийся сразу же за последним желобком, по которому скользят раздвижные бумажные стены. Искусно разбитый сад изображает естественную, не тронутую рукой человека природу: пышные, жесткой формы кусты и за ними чаща, казалось бы, совершенно непридуманно, случайно оказавшихся рядом тонкоствольных деревьев. Песчаное пятнышко «сухого» пейзажа «отодвигает» зелень от стен здания и простирается до кустов, «заплескивая» желтые языки к подножию миниатюрной рощи. В одном из таких «заливов», полускрытый ветвями, стоит тяжелый, с резной торжественной головой, каменный фонарь, застывший у самой кромки песчаной ряби.

Какое впечатление оставляет интерьер этого сугубо современного здания?

Холл первого этажа здания «Ройял отел»

Принцип конструирования интерьера первого этажа повторяется при оформлении холлов, лестничных объемов и отдельных номеров и на других этажах отеля. На первый взгляд, за исключением стен-экранов, традиционного в нем нет ничего, даже сёдзи, важнейший элемент старого интерьера, в силу того что по высоте они превосходят обычный стандарт, создают впечатление некоторого отступления от традиционного образца. Обстановка комнат здесь очень проста — строгой, четкой формы кресла и небольшие столики. Эта мебель, по существу, лишена каких-либо национальных примет, она такая же, какую можно встретить в отелях западных стран или Американского континента. Пол холла затянут мягким синтетическим покрытием, выдержанным в общей светлой гамме в соответствии со всей цветовой наполненностью интерьера. Светлые пятна, разбросанные по всему пространству пола, словно упавшие солнечные блики или же причудливой конфигурации отражения стеклянных светильников с бамбуковым обрамлением, вмонтированных в потолок.

Но даже при беглом взгляде обнаруживается существование внутренней связи между предметами в интерьере и его оформлением, атмосфера, складывающаяся из многих компонентов и делающая совершенно явным традиционный акцент.

Пространственное развитие здания — с объемом, почти не загруженным предметами, — характерно для национального дома. Массивные четырехугольные опоры холла имеют давний, традиционный прототип — связки несущих столбов в каркасной структуре. Маленькие низкие столы — это фактически традиционные японские цукуэ — столики, которые ставятся посередине обычно пустого помещения. Даже в синтетическом покрытии полов (японские комнаты на этажах застелены циновками) ясно просматривается то цветовое соотношение, которое существует между татами и сёдзи в национальном доме. И сёдзи со скрупулезно сохраняемым с древности костяком решетки имеют строго установленные соотношения толщины и ширины планок. Задерживающие яркий свет и мягко процеживающие его сквозь промасленное поле бумажных экранов, эти сёдзи окончательно завершают, вносят последние мазки в общую картину, главное в которой — традиционная тональность.

С конца 50-х — начала 60-х годов весьма ощутимой чертой развития японской архитектуры стала иная манера обращения к традиционному строительному наследию. Вместо четких линейных силуэтов и прозрачных, словно невесомых оболочек, за которыми легко угадывались графичность будто прорисованных форм и гармоническая уравновешенность, ясность национального дома, одно за другим начинают появляться сооружения экспрессивные, тяжелые, массивные, с неожиданными криволинейными поверхностями, глухими, без оконных проемов стенами, нередко полностью отгораживающими интерьер от внешнего окружения.