Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны

Атаман сильно переоценил себя. Японцы не захотели втягиваться в это дело. Во-первых, ощущали давление Соединенных Штатов, а во-вторых, окрепли позиции большевиков. Японцы утратили интерес к Семенову. В обмен на обещание покинуть Россию ему посулили денег.

14 сентября на пограничной станции Гродеково Семенов сел на поезд и уехал в Шанхай. Он обосновался на севере Китая, под крылышком японцев, оккупировавших Маньчжурию. Его вернут в Россию уже арестованного после окончания Второй мировой войны, в 1945 году. И как предателя повесят 30 августа 1946 года поздно вечером во внутренней тюрьме Министерства госбезопасности СССР.

Дальневосточная республика, или Упущенный шанс

С того момента, как во Владивостоке высадились первые японские солдаты, судьба всего Приморья в немалой степени зависела от иностранных войск.

«Всюду союзные флаги, почетные караулы союзных войск, союзное начальство и офицеры, — описывал очевидец встречу японского главнокомандующего. — Тяжело смотреть на родной мне Владивосток, потерявший свой русский щеголеватый вид…»

Адмирал Колчак был поражен увиденным во Владивостоке: «Все лучшие дома и казармы заняты чехами, японцами, союзными войсками. Наше положение глубоко унизительно. Я чувствовал, что Владивосток не является уже нашим, русским городом».

В годы Гражданской войны Россия могла утратить Дальний Восток. События здесь приобрели совершенно невероятный характер.

Японская империя находилась на подъеме. Мировая война оказалась крайне выгодной для Японии, оставшейся в стороне от реальных боевых действий. Воюющие державы покупали ее сталь и текстиль, и страна богатела. В Токио жаждали и большей политической роли. Смута в России открывала некие возможности. Тем более что деятели Белого движения сами уговаривали японских политиков отправить свои войска в Россию. Но японцы хотели, чтобы им это поручили страны Антанты.

Владивостокский порт оставался вне зоны действия немецких подводных лодок и в Первую мировую служил главным пунктом снабжения России. Сюда поступало все, что поставляли союзники. В городе скопилось более одиннадцати миллионов пудов грузов, прежде всего стратегической важности запасы оружия и боеприпасов.

Союзники боялись, что большевики все это захватят и продадут немцам. Возникла идея высадить там японские и американские войска.

Англичанам нравилась эта идея: японцы продвигаются до Урала и полностью контролируют железную дорогу, что позволит объединить белую армию в Сибири с белыми на Юге России. Транссибирская железная дорога была главной транспортной магистралью страны. Перерезал Транссиб — отрезал Дальний Восток от остальной части России.

Полковник Хауз написал президенту Вудро Вильсону: «Я никогда не изменю своего мнения, что посылка японских войск в Сибирь была бы огромной политической ошибкой. Я не могу найти никакой военной выгоды, которая компенсировала бы причиняемый вред».

Вильсон колебался. Ему не нравилась идея высадки японских частей. Понимал: русские воспримут это как аннексию Дальнего Востока. Подозревал, что, если японцы придут, уходить уже не захотят. Но еще меньше ему хотелось посылать собственные войска. И на него давили англичане.

«Большевистское движение, — доказывал британский премьер Дэвид Ллойд Джордж, — столь же опасно для цивилизации, сколь и германский империализм. Но найдется ли кто-нибудь, кто предложит подавить его вооруженной силой? Если бы кто-то предложил послать для этого британских солдат, они бы взбунтовались. Как и американцы, и канадцы, и французы».

Иное дело японцы, которые практически не участвовали в Первой мировой.

«Япония, — считал Ллойд Джордж, — может сделать сейчас в Сибири гораздо больше, чем Франция, Италия, Америка и Великобритания способны сделать в Мурманске и Архангельске».

Владивосток был воротами в Россию и одновременно форпостом на Дальнем Востоке. Он привлекал иностранцев — американцев и европейцев, которые желали попробовать свои силы в освоении невероятных просторов Сибири.

Многим из них жизнь здесь очень нравилась: «Рыбы и всякой дичи здесь в изобилии. С октября по март у нас было столько фазанов, что они от души мне опротивели. Диких уток, гусей, оленей и кабанов (стейки из кабанов изумительны) — всего в свою пору полно, а также лососей и прочей прекрасной рыбы. С января по апрель у нас были крабы, мясо которых очень напоминает омаров».

Если американцам чего не хватало, они выписывали продовольствие из Сан-Франциско: «Банки с медом, консервированную кукурузу, консервированные томаты, персики, груши, горох и черешню, лущеный горох, огромную бочку маслин, две огромные бочки маринованных огурцов, бочку ветчины, бочку свинины, топленый свиной жир, бобы, крекеры, чернослив, изюм, сухофрукты — яблоки, груши, персики и абрикосы, английские грецкие орехи и миндаль».