Оседлай волну

Престон топнул по настилу тяжеленным ботинком и повел свой мотоцикл с пирса. Айк пошел следом. Байкер молча вел «Харлей» сквозь толпу расступившихся зевак. Поравнявшись с башней, он нажал на педаль. Мотор не завелся, и Престон подобрался для следующей попытки. Айк догнал его и схватил за руку — точнее, за бицепс, как раз за то место, где вился змеиный серпантин. Было похоже, будто он схватился за водосточную трубу. Престон очень медленно убрал ногу с педали, посмотрел на свою руку, и Айк сразу обмяк.

— Погоди, — сказал Айк, глянув в престоновские «фильтры», — ты не можешь так вот уйти.

Байкер задумчиво смотрел на него.

— Не могу? — переспросил он.

Айк замялся.

— Ну, так что насчет них? — выговорил он наконец.

— То есть что значит «насчет них», храбрец? Вот они, по крайней мере двое. Ты хочешь, чтоб я сплавал туда и перемолвился с ними словечком?

Престон лягнул посильнее, и мотор ожил. Прямо у них над головой металлический голос опять забубнил, что мотоцикл следует скатить с пирса, но он потонул в реве мотора. В воздухе повисло облако белесого дыма, и Айк оказался в самом его центре.

— Послушай, — прокричал ему Престон, — давай проясним кое-что. Я думал о том, что ты мне сказал. И еще подумаю. А пока держи язык за зубами. Если я узнаю что-то, что тебе надо знать, скажу. Но запомни, наконец, — это не твоя игра. Можешь ты это уразуметь? Ты понятия не имеешь о том, что здесь творится. И еще одно. Никогда больше не беги за мной и не хватай меня так. Я могу снести твою дурацкую башку.

Сказав это, Престон лягнул мотоцикл так, что тот взревел, и рванул прямо по центру настила. Выхлопные трубы работали в полную силу, от хромированных деталей палило жаром, и люди стайками разлетались в разные стороны, словно листья на осеннем ветру.

Глава десятая

Такие волны продолжались всю неделю, но все же с каждым днем море понемногу успокаивалось. Когда любопытные с пирса вернулись обратно на пляж и праздничная атмосфера несколько рассеялась, число серферов, отваживавшихся входить в воду, увеличилось. К концу недели волны уменьшились до полутора-двух метров и приобрели правильную форму. Айк еще не видел, чтобы серферов было так много. И в воде, и на пляже то и дело возникали драки. Он ходил смотреть, хотя ему это вовсе не нравилось. Просто сейчас, когда он уже знал двоих из своих противников, важно было приглядеться к ним поближе. Айк не бросал занятий серфингом и через некоторое время, пожалуй, рискнул бы выбраться с доской на пирс.

Те двое, которых назвал ему Престон, — Хаунд Адамс и Терри Джекобс — приходили каждое утро. Хаунд Адамс был высокий, худощавый, хорошо сложенный. Насчет самоанца Престон оказался прав — тот и впрямь был настоящим великаном, с грудной клеткой, похожей на холодильник, хотя, может быть, чуточку пониже Хаунда. Они оба были настоящие мастера, особенно Адамс. Серфинг давался Терри легко и свободно, но ему не хватало блеска Хаунда. У него получался не танец с морем, а скорее демонстрация силы. Он греб прямо на бегущие волны и прорывал их, как нападающий оборону. Казалось, он слишком тяжел и настолько прочно утвердился на доске, что волны просто не могут его сбросить. На суше Терри, собирая волосы в громадный тюрбан, который покачивался при ходьбе, вообще вселял священный страх.

Обычно, как и рассказывал приезжавший в пустыню парень, они выходили в море на заре, с первыми лучами солнца, но сейчас стали приходить и по вечерам. Поэтому Айк взял за правило ходить на пирс после работы. Он заметил, в каком направлении серферы обычно уходили с пляжа, и решил как-нибудь пойти за ними. Престон бы наверняка не одобрил эту затею, но с того дня байкер больше не показывался.

Айк любовался закатом, пока солнце не утонуло в море и вдоль всего дощатого настила на пляже не зажглись фонари, потом повернулся и решительно зашагал по шоссе. Адамс и самоанец обычно переходили улицу напротив магазина Тома, потом сворачивали налево и шли куда-то в северную часть города. Там, у лавки Тома, Айк и поджидал их. Серферы прошли, и он двинулся вслед за ними.

Он держался на отдалении и не мог разобрать, о чем говорили парни, но видел, что те смеются и жестикулируют. От их босых ног на грязном тротуаре оставались мокрые следы. Они шли, и люди расступались передними. На дорогих мотоциклах, выстроившихся вдоль обочины напротив отеля «Капри», лежали розоватые отсветы неоновых ламп. Хаунд показал на мотоциклы, и Айк услышал, как его приятель засмеялся.

Возле закусочной «Тако» они повернули направо и пошли по тускло освещенной улице. Айк последовал за ними. Он чувствовал, как пульсирует горло и потеют ладони. Кроме них, на улице не было ни одного человека, поэтому он немного замедлил ход, но не терял их из виду.