Оседлать и влюбить (СИ)

– Ладно. Тогда пойдешь сама, – я сразу передумала, когда поняла, что меня сейчас поставят на ноги. О нет! Нет-нет-нет. Я уже передумала. – Что? Передумала? – ага. – То-то же. Хе-хе. Оказывается, ты бываешь смирная! – нет, он точно надо мной измывается... – Хватай крепче свой талисман и поехали… – м-да уж, талисманом эльфу до этого быть не приходилось. Но я думаю, ему понравится. Только торчать у меня под мышкой Эруэлю почему-то не нравилось. Вот ни чуточки. Ни на полграмминочки – тогда суровый незнакомец свистнул друзьям, чтобы они вернули мне сумочку, в которой удобно мог расположиться вертящийся оцелот. – Ладно. Ты готова?! Поехали!

– А-а-а! – визжала я как резанная, когда меня слегка подбросили, чтобы взять поудобнее. Ну а затем меня бесцеремонно прижали к крепкой, пахнущей родниковой свежестью груди. Ох, я бы не сказала, что мне это не понравилось, но вид, что мне не понравилось, я сделать была просто обязана – чтобы тут всякие хамы ничего не подумали. – Я, конечно, не могу идти, но и нести меня я у тебя не просила, – похоже, ему было все равно. Незнакомец еще один разок меня подбросил и стал отдаляться от своих друзей. Что же, ему придется не особо сладко. У меня хотя бы есть оцелот, который непривычно молчал, словно илистой воды нахлебался.

Черт! Я не знала, за что мне крепче хвататься – за плечи незнакомца или за рюкзак с эльфом. Было страшно упасть, но и уронить Эруэля мне никак не хотелось. В руках дерзкого оборотня я была обычной пушинкой. По крайней мере, я не видела, что ему тяжело. Единственное, что мне совсем не нравилось – при каждом шаге громилы ныли бока. Похоже, что у меня не одно ребро сломано. Заметив, как я мучаюсь, полуголый силач крепче прижал меня к себе. Вот же черт... Сначала я думала, что он издевается, но оказалось наоборот – мне стало менее больно, но куда более жарко. Хех, неужели ты, Алекса, на него повелась?..

– Ай! – от испуга крикнула я, когда мой тиран зацепился за коренья ногой. – Осторожнее…

– Не бойся, Алекса, – о-о-о, в его губах мое имя звучало, как музыка. – Я тебя не отпущу, – оу. – Будь уверена, – а это прозвучало стремненько. – С тобой точно ничего не приключится, пока я все из тебя не вытяну, – он сейчас о чем говорит? – Ты мне нужна целенькая. Ха-ха! – юморист, блин… Но, как бы там ни было, в его руках я почувствовала себя в безопасности и смогла расслабиться.

Ладно, осталось проверить, слышит ли меня Эруэль, а заодно узнать, может ли мой новый знакомый читать мысли земной девушки и эльфа-котика. Да, неплохо было бы понять, что мне рассказывать этому мачо, а что говорить категорически нельзя, угу, даже если он меня станет пытать, своим дурацким юмором.

«Ты слышишь? Что делать, Эруэль? Что мне делать?» – я как могла пыталась справиться с паникой… «Эруэль, ты его знаешь? Что значит «допрос с пристрастием»? Это больно? Эй!»

«Не дрейфь, дорогая», – ну да, легко сказать. Это же не ему собираются устраивать допрос. «Я знаю этого малого, с тобой ничего плохого не случится», – не понимаю, каким образом, но слова эльфа меня ощутимо успокоили. «Разве что он в тебя втюрится – тогда кранты», – о да, втюрится. Такие как он на таких как я не смотрят и тем более не втюриваются. А жаль…

«Ой, не говори глупостей, эльф», – я отчаянно пыталась скрыть свое смущение. Надеюсь, что Эруэль ничего не заподозрил, иначе я умру от стыда. И почему меня этот неандерталец сейчас так волнует? Нет чтобы думать о своих ребрах, миссии, об Антоше в конце концов. Так нет!

«Договорились. А теперь закрой глаза и постарайся уснуть, ведь тебе потом уснуть никто не позволит», – о, я старалась не думать о том, почему мне не позволят уснуть. «Набирайся сил. Они тебе пригодятся», – ладно, уговорил.

Глава 37. Когталин Сцикзенс

Когда я открыла глаза, мне сразу захотелось их закрыть – обстановочка была такая себе, ага, не к романтике располагающая. Конечно, мне обещали допрос, но я все же надеялась на что-то более к беседе располагающее – бокальчик чего-нибудь вкусненько, клубничка… сливки. Если бы пленным такие допросы устраивали, они были бы куда сговорчивее, чем при пытках раскаленным железом или вонючей водой… Ладно уж, мне стоит еще раз вокруг оглядеться.

Кровать была односпальной, неудобной, но хотя бы чистенькой. Это уже был плюс. Кроме нее в комнате умещалось два кресла, закиданный разным хламом комод и коврик. Вот этот коврик был вообще не але. Но меня смущала не обстановка, а способ, которым этот громила невоспитанный привел меня в чувства – он нагло бросил мое бренное тело… нет, не с утеса, а на кровать. О, какая же она твердая, просто пипец. Я бы сказала: «Пипецище!»