Оседлавший Бурю

— Дело не только в чванливом Ферсоне, — сказала Ведунья. — У всего зла, творящегося в последние годы, единый источник. Он слишком силен, и я не могу найти его. Я пыталась обратиться к будущему, но вижу лишь отдельные фрагменты. Ты с давно утраченным мечом. Человек с глазами тех же цветов, как у тебя. Чем больше я ищу, тем меньше нахожу. Мне не хватает ни сил, ни мудрости, чтобы отыскать путь к истине.

Голос Ведуньи дрогнул от отчаяния. Гэз взял ее за руку.

— Как помочь тебе? — спросил он.

— Я не знаю. Меня хотят убить, и я не понимаю почему. Великое зло вырвалось из заточения, а я не знаю, к чему оно стремится. Смерть ждет меня повсюду. С каждым днем она подходит все ближе. Я знаю одно, Оседлавший Бурю. Ты должен выжить. Это необходимо.

Гэза коснулся холодный ветер, что-то мелькнуло в кронах деревьев. Ведунья резко вскочила и вскрикнула:

— Они уже здесь!

Гэз встал рядом с ней. Солнце исчезло. Из мрака выступили две фигуры с черными клинками в руках. Их серые лица были покрыты чешуей, глаза утопали в красном цвете, лбы над бровями оковывали железные обручи. Ведунья воздела руки к небу. Вспыхнула молния и взорвалась раскатом грома. Гэза сбило с ног и закрутило сквозь клокочущую тьму. Раздался леденящий душу вопль и…

И он проснулся, чувствуя, как сердце вырывается из груди. Вскочив, Гэз кинулся через комнату, туда, где лежала конская сбруя. Дрожащими руками вытащил два пистолета из седельных сумок, взвел курки и замер в ожидании.

В дверном проеме показалась смутная фигура. Гэз прицелился.

— Я буду очень обязан, если вы меня не пристрелите, сир, — сказал Мулграв.

У Гэза подкосились ноги, и он сел, опершись спиной о стену.

— Что случилось, сир? — спросил Мулграв, подходя поближе. Он взял генерала за руку, подвел к огню и усадил на циновку.

— Все в порядке, спасибо, — ответил Гэз, кладя пистолеты на пол. — У меня… был кошмар. — Он поежился и провел рукой по лицу. Ладонь стала мокрой от холодного пота. — Почему вы здесь, Мулграв? До рассвета еще далеко.

— У меня печальное известие, сир. Гонец прискакал — лорд Бакман умер во сне.

Гэз вздохнул. Он плохо знал старого генерала и все же ощутил глубокую потерю.

— Бакман был слишком стар для походов, — сказал генерал. — Но без него нам пришлось бы отступить. Проклятие, мне нравился этот старик!

— Лорд был безупречно храбр, сир. Его будет непросто заменить. — Мулграв положил руку Гэзу на плечо. — Вы очень бледны, сир, и все еще в холодном поту. Полагаю, мне следует позвать врача.

— В этом нет необходимости. Сон был слишком похож на правду. Сейчас я приду в себя.

— Возможно, вам надо выговориться, сир?

— Нет, — покачал головой Гэз. Он встал и накинул пальто. — Идемте, посмотрим, нельзя ли где раздобыть завтрак.

Лорд Винтерборн, Ледяной Кай, был истинным воином. Предводитель Искупителей, рыцарь Жертвы жил только ради войны. Полная победа стала бы его проклятием. Победить — значит закончить войну, лишиться славы и влачить существование жалкой посредственности. Только война дарит полноту жизни, заставляет людей открывать лучшее, что в них есть.

В юности он не до конца понимал всю истинность этих слов. Однако в глубине души Кай никогда в этом не сомневался. Всю жизнь он жаждал битвы. Еще в юности он выиграл три дуэли: две на шпагах, одну на пистолетах. Вместе с рыцарями Жертвы он снес с лица земли Альтерин, прошел через битву при Скейне. Уже в Шелсане, где от меча и огня погибли три тысячи приверженцев нового культа древопоклонников, он был вторым по старшинству офицером.

Именно там Исток даровал Каю державу Краноса.

С тех пор он всегда держал державу при себе, причащая к ней рыцарей, дававших клятву биться во славу Истока. Кай надеялся, что его младший брат, Гайан, окажется в их числе, но он погиб в Эльдакре от руки какого-то кельтона. Винтерборна до сих пор печалило случившееся.

Вскоре он отобрал несколько лучших рыцарей — так появились Искупители — и научился питать череп магией, передавая часть ее служителям. Эта магия за ночь исцеляла смертельные раны, увеличивала силу, убыстряла реакцию. Более того, Ледяной Кай предполагал, что держава также замедляет процесс старения. В свои сорок девять он оставался таким же умелым воином и наездником, каким был в двадцать. Более того, благодаря державе Искупители получили возможность покидать тело и совершать бестелесные путешествия.

Ледяной Кай почти не расставался с державой и получал от нее наибольшие выгоды. Во сне его нередко посещали яркие незабываемые видения о великом городе с мраморными дворцами. Случалось, что сам дух Краноса обращался к нему, наполняя разум обещаниями прекрасного будущего, времени изобилия и бессмертия.

Лишь одна тучка омрачала безоблачный горизонт. Гэз Макон.

Не он ли тот человек с золотым глазом, которого напророчил старик — священник?

Я уйду с радостью, Ледяной Кай. Тебе будет много хуже, когда ты повстречаешь человека с золотым глазом.