Осень 93-го. Черные стены Белого дома

На другой стороне Москвы-реки слышался гул моторов бэтээров, которые буквально окружили Дом Советов, поливая все пространство перед ним пулеметным огнем. Явственно чувствовался запах гари, появлялись клубы черного дыма, как будто кто-то жег автомобильные покрышки. Рядом с пандусом у мэрии горел городской автобус, еще ближе к мосту пламя охватило поливальную машину и троллейбус, стоящий поперек проезжей части. Все это Орлов отчетливо видел, пробираясь вдоль стен жилого дома на набережной Тараса Шевченко. Он был далеко не один — сотни людей также, как и он, стремились пройти к Новоарбатскому мосту. У тротуаров стояли военные грузовики с крытым верхом, автобусы и бэтээры. Рядом с ними — солдаты внутренних войск, омоновцы и еще какие-то военные, по-видимому, выведенные на передовой рубеж для ведения боевых действий.

Не доходя до моста, Орлов повернул влево, услышав выстрелы, быстро перебежал дорогу и прижался к парапету. Здесь тоже было довольно много людей. По их внешнему виду можно было понять, что это случайные прохожие или жители близлежащих домов, словом — зеваки.

«Что привело их сюда? Желание испытать острые ощущения или маниакальное стремление увидеть позор проигравших, простое любопытство или расчет на то, что можно будет чем-то поживиться?» — думал Орлов, глядя на окружавших его людей.

Тем временем со стороны Кутузовского проспекта стал все более отчетливо доноситься скрежет гусениц. По освобожденной от транспорта магистрали в сторону Новоарбатского моста двигалась колонна танков в камуфляжной расцветке. Люки их были задраены. Танки шли на приличной скорости, обдавая выхлопными газами людей, стоящих на тротуарах и плавно раскачиваясь на неровностях дороги.

Орлов стоял у гранитного парапета и не верил своим глазам: все пространство вокруг было запружено пестрой толпой. Юноши и девушки в джинсах и разноцветных ветровках, крепкие парни в черных куртках и камуфляже, солидные дядечки в плащах, женщины в цветастых платьях и брючных костюмах, мамаши с детьми, и, конечно же, мальчишки, снующие в толпе, — вся эта масса с интересом наблюдала за разворачивающимися событиями.

Оцепление, состоящее из вооруженных автоматами солдат в темной униформе, бронежилетах и в касках, расступилось, пропуская танки на мост. Четыре броневых гиганта, сильно газуя, выстроились в ряд на самой середине моста, два других — остались за оцеплением, по-видимому, в качестве резерва. Следом показались еще танки, которые на быстром ходу повернули в сторону набережной с левой стороны моста. Туда же направились и несколько боевых машин пехоты с расчехленными крупнокалиберными пулеметами. Зеваки только успевали разбегаться в разные стороны, а некоторые ломанулись к Москве-реке, наверное, занимать места в первых рядах разворачивающейся драмы. Несмотря на непрекращающийся треск выстрелов, доносящихся со стороны Белого дома, никто даже не пытался прятаться за деревьями или припаркованными у тротуаров машинами и автобусами.

ВОСПОМИНАНИЯ: «В 6.45 началась стрельба. Я тогда как раз на часы посмотрел. Мы стояли тогда с Виктором Илюхиным[33]. Я увидел, что бэтээры пошли с этой стороны и по Девятинскому переулку. То есть они огибали здание. Я посмотрел и говорю:

— Смотри, Витя, они окружают.

А он говорит:

— Ну, что ж, будут стрелять.

— Неужели будут?

— Будут, будут.

Только мы поговорили, и пошли выстрелы… Ровно в шесть сорок пять…» (Из воспоминаний НА. Шашвиашвили, в 1993 году — народного депутата, члена Верховного Совета Российской Федерации.)

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…Мы продвигались со стороны гостиницы «Мир», мимо здания СЭВ. И где-то около 8 часов подразделения выдвинулись к стенам Белого дома. Я доложил наверх о том, что весь состав выдвинулся, находится у подъездов, чтобы хоть как-то предупредить… Я понимал так, что люди стоят у стен дома, значит, орудия применяться не будут.