Осень 93-го. Черные стены Белого дома

День был теплый, солнечный, такой же, как тогда, 4 октября. Странно, но деревья лишь слегка тронула осень, многие стояли еще зеленые, чуть подернутые грязно-рыжей пеленой. А вечнозеленые ели, обрамляющие лестницу перед Белым домом, вообще диссонировали с черно-белыми красками, доминирующими вокруг.

Орлов, вытащивший семью на эту странную прогулку, решил обогнуть квартал жилых домов на набережной, повернуть направо на улицу Николаева и по Рочдельской выйти с другой стороны Белого дома к зданию мэрии.

Весь тротуар и газоны вдоль дома сталинской постройки были усыпаны осколками стекол, обломками штукатурки, неизвестно откуда взявшимися здесь камнями и кирпичами. Кое-где хаотически стояли металлические барьеры, по существу, уже не отвечающие своему предназначению. Время от времени попадались скучающие милиционеры, неизвестно зачем несущие здесь свою вахту.

— Папа, а почему они стали стрелять? — вдруг спросил отца Сережа, которому надоело молча смотреть по сторонам. — Они что, бандиты?

— Кто, Сережа?

— Ну, эти, которые засели в Белом доме.

Это был для Орлова довольно трудный вопрос. Объяснить девятилетнему сыну, почему в центре Москвы одни люда стали убивать других, а правительственное здание, которое они не раз видели из окна вагона метро, проезжая через метромост Филевской линии, было превращено в гигантскую руину, было сложно, если не сказать невозможно. Тем более что Андрей сам еще никак не мог для себя разобраться, что же это было? Бесцеремонное попрание Конституции или разгром мятежников, пытавшихся узурпировать власть, гнусная и продуманная провокация или героическая защита интересов страны от преступных посягательств.

— Понимаешь, Сережа, — начал было Андрей, но тут же осекся, почувствовав фальшь, очень напоминающую ответ главного героя фильма «Адъютант его превосходительства» на вопрос мальчика: «Павел Андреевич, а вы шпион?».

— Нет, Сережа, эти люди не были бандитами.

— Тогда бандиты — это те, кто стрелял по Белому дому? — прямодушно продолжал допытываться сын.

— Нет, Сергей, они тоже не бандиты. Просто произошло то, что бывает, когда люди не хотят понять друг друга. Одни говорят: хорошо — это, а другие — нет, говорят, хорошо — то. И не могут договориться между собой.

— А зачем же тогда убивать? И дом сжигать?

— «В логике ему не откажешь!» — подумал Андрей, и продолжил пока малоуспешную попытку объяснить сыну суть произошедшего в начале октября: — Эти люди обвиняли друг друга в том, что нарушили закон. И стали требовать прекратить это. У тех и других было много оружия…

— А какое оружие? — заинтересованно спросил мальчик. Это ему казалось гораздо более интересным, чем рассказ отца о том, кто там был прав и кто виноват.

— В Белом доме была милиция, а у нее автоматы. Кроме того, туда на помощь депутатам пришли разные люди, которые поддерживали их. Они были тоже вооружены. А у милиции и военных, которые окружили Белый дом…

— Как это: милиция против милиции? — прервал отца Сергей: — Не понимаю!

— Сережа, я же говорю тебе, что и с той, и с другой стороны люди выступали за соблюдение закона, но каждый понимал это по-своему. На стороне Верховного Совета, который находился в Белом доме, были милицейские части, которые и до этого его охраняли, а на стороне президента были воинские части и милицейские подразделения…

— И они убивали друг друга? — В округлившихся глазах дочери Андрей прочитал удивление, недоумение и даже страх: — Почему? Зачем?

Что мог ответить на это Андрей? Как объяснить, почему политическое противостояние привело к кровопролитию? Почему взрослые дяди, облеченные властью, сцепились в смертельной схватке, стали применять самые «убедительные» аргументы в споре — автоматы, пулеметы и танки? Как после этого учить детей уважению к взрослым, воспитывать у них веру в торжество справедливости и уверенность в том, что родное государство защитит их от произвола?!

— Почему вы спрашиваете папу? Он что, участвовал в этом? — попыталась остановить недоуменные вопросы детей Оля.

— Но ведь папа там работает! — возразил Сергей и, обращаясь к отцу, спросил: — А ты на чьей стороне был?