Осень Атлантиды

– Да-да, – легко согласилась Эннея, – это именно тогда и было. Ах, как странно течет время! Я совсем не понимаю, если я так хорошо все помню, как следует оценивать, например, год – «недавно» или «давно»?

– Никто не знает, – согласилась Таллури и, не давая Эннее отвлечься, задала новый вопрос: – А у тебя много львов?

– По-моему, нет! – твердо ответила будущая жрица. – И в этом году, очень скоро, родятся еще. Но отец уверяет, что достаточно и что имеющихся вполне хватит и для ритуального экипажа, и для охраны, и для игр. Но я не понимаю, – голос Эннеи дрогнул, а глаза округлились от чувств, – не понимаю, как это львов может быть слишком много?

Рамичи пихнула Таллури локтем и «подпела»:

– Действительно! Но сколько же их всего?

– Ну-у… – задумалась Эннея. – Кажется, десять…

– Ого! – прозвучало в ответ дуэтом.

– …или двадцать? – сама с собой уточнила Эннея. – Разница ведь невелика?

– Невелика! – радостно кивнула Рамичи. – Подумаешь, десятком львов больше, десятком меньше! Какие пустяки!

Эннея вдохновенно продолжала:

– Еще есть две рыси и пара саблезубых тигров. Но тигры не бегают свободно, где хотят. У них отдельная вольера, – последнее, судя по голосу, ее сильно удручало. – А со мной приехал Иеру, отец Виру.

– Постой, – Таллури потерла бровь согнутым пальцем. – Не хочешь же ты сказать, что все звери, кроме саблезубых тигров, бегают у вас по двору?

– У нас не двор, у нас – парк, большой парк. Наверное, следует даже сказать – огромный парк. Там много места! – произнесено это было с таким значением, будто кто-то мог заподозрить хозяйку в причинении львам и тиграм неудобств.

– Да я о другом! – воскликнула Таллури. – Львы и люди – все вместе? Разве это не?.. – она смешалась, сбитая с толку и боясь высказаться до конца: а вдруг Эннея опять заподозрит что-нибудь неучтивое по отношению к дорогим ее сердцу животным.

– Не опасно, хотела ты спросить? – неожиданно просто закончила та. – Нет-нет, вовсе нет! По крайней мере – для тех, кто у нас служит. Это специально подобранные слуги. Спустимся вниз? Я познакомлю вас с Иеру. Это прекрасный лев!

– Познакомишь нас со львом? – уточнила Таллури.

– Может, как-нибудь потом? – осторожно сказала Рамичи. – Он, наверное, устал с дороги, а может, – боязливо предположила она, – может, он голоден?

– Он не голоден, – уверила хозяйка льва. – И я с вами, вам нечего опасаться! Идемте же.

Знакомство с прекрасным львом Иеру окончательно истощило силы Таллури – она едва доплелась до своей постели. И, успев прошептать пару-тройку молитв Единому, под звуки голосов болтавших перед сном подруг провалилась в глубокий сон.

* * *

Утро залило комнату ослепительным солнечным светом и наполнило заливистым щебетом птиц. Накануне Таллури настолько утомилась, что открыть глаза ее заставили только оглушительные птичьи трели.

В комнате никого не было. Впрочем, на галерее под сенью зеленого плюща и лиловых вьюнов сидела Рамичи. Она чем-то шуршала, бормотала себе под нос и время от времени испускала вздохи. Эннея куда-то исчезла.

– Ясный день, Рамичи! – воскликнула Таллури.

Она улыбнулась сама себе: радовало и солнце, упруго бьющее сквозь зелень, и дружный птичий гомон, и то, что рядом была новая, такая замечательная подруга.

– Проснулась? – в проеме окна, прямо над постелью Таллури, появилась голова в обрамлении рыжих кудрей, светившихся в солнечном свете так, что казалось, будто они сами испускают золотые лучи. – Поприветствуем новый день? Правда, солнце уже давно встало, но мне хотелось встретить новый день вместе. В первый раз – вместе! Здорово?

Таллури только счастливо кивнула. Ее наполняло предчувствие чего – то радостного и наверняка интересного. После утренней молитвы Единому и приветственного гимна Солнцу, который они жизнерадостно пропели пусть и не очень стройно и музыкально, зато хором, неплохо было перекусить. Что они и осуществили с удовольствием: Рамичи проявила отличные хозяйственные способности, ненадолго исчезла и появилась вскоре с целой корзинкой фруктов, свежих лепешек и ломтем великолепного желтого сыра.

Уплетая за обе щеки эту снедь, Таллури вдруг спохватилась:

– А Эннея? Может, следовало и ее подождать?

Рамичи, дожевывая, с распухшими от лепешки щеками, замахала рукой, мол, не беспокойся. Дожевав, проговорила ворчливо:

– Наша Эннея поднялась ни свет ни заря. Тут ее слуга притащил здоровущую арфу, вон она – на галерее, вся в инкрустациях, блещет каменьями. Эннея грянула на арфе и с полчаса распевала во все горло храмовые гимны. Недурно пела, надо признать. Просто отлично для раннего утра. Но я бы, между прочим, еще поспала! Неужели ты ничего не слышала? Нет? – Рамичи недоверчиво хмыкнула. – Потом она упорхнула куда-то, а я села за свои свитки: сон-то все равно пропал. Надо было разобрать несколько фраз на древнем языке. Ну, спасибо Эннее, на свежую голову разобрала строк десять. Неплохо! И ждала тебя.

– Хорошо! Мы чем-то займемся?