Осень Атлантиды

Сам он остался неподвижно стоять возле груза, скрестив руки на груди и глядя исподлобья в сторону леса. Там что-то происходило. Какое-то смутное движение. Таллури присмо– трелась: «Что за валуны такие? Пар от них валит! – ахнула, разглядев: – Это не валуны, это лачуги! И, наверное, дым очагов. Неужели люди так могут жить?»

Она невольно подалась вперед – то ли для того, чтобы лучше разглядеть, то ли чтобы встать в безопасности, рядом с господином Нэчи, – движение на опушке тут же прекратилось. Так замирает звериная стая, уловив общий сигнал опасности. Господин Нэчи, не оборачиваясь, подал знак: «Стой!» Потом: «Иди очень медленно, встань рядом со мной».

Таллури приблизилась и замерла. Движение на опушке возобновилось. Вдруг она заметила, что от массы шевелящегося живого отделились три существа.

– Мужчина, женщина и ребенок. Хороший знак: доверяют, – негромко прокомментировал командующий. – Вижу, это мои знакомые, вождь и его семья.

Существа приблизились. Взрослые – заросшие, нечесаные и, кажется, никогда не мытые – имели на себе лишь подобия набедренных повязок. Двигались настороженно, смотрели недоверчиво и угрюмо. Запах немытых тел был более чем явственным. И ужасные зубы. Ребенок, мальчик лет пяти-семи, совершенно обнаженный, смотрел гораздо более открыто и дружелюбно, чем родители.

– Это нам? – спросил мужчина без вступления и приветствий, но не без доли сдержанного достоинства.

– Да, – ответил на это господин Нэчи.

– Всё – нам? – почти деликатно уточнил мужчина.

– Да, – повторился ответ.

Мужчина обернулся к лесу и издал короткий крик. Оттуда тут же прибежали несколько похожих меж собой, как муравьи, человек и, так же как муравьи, проворно унесли весь привезенный груз. Их вождь ушел вместе с ними.

Таллури отлично видела, что как бы ни были жалки эти дикари, оружие, пусть и примитивное (луки со стрелами, пики, дротики), у них было. А у господина Нэчи – ничего, даже его кинжала, который она всегда видела у него на ремне выше локтя.

– Господин заботится о нашем племени, – умильно проговорил аженщина. Потом воровато оглянулась на лес и шепотом продолжила: – Дает так много и ничего не просит взамен.

– Кто здесь был? – тут же среагировал командующий.

– Господин быстро понимает, – закивала жена вождя. – Но не здесь, сюда никто не знает дороги, там, – она махнула рукой в сторону отдаленных холмов. – Трое. С черным рисунком тут, на руке, – она указала на правое запястье.

Командующий нахмурился:

– Что они вам принесли?

– Дурманящих трав, – ответила женщина и, видя, как потемнели глаза ее собеседника, заторопилась сказать: – Мы не взяли, ничего не взяли, мой господин! Хотя они грозили. Лекарь хотел взять немного для рожающих женщин, но передумал и не взял.

– Его счастье, что передумал. Сыны Велиара ничего не дают даром. Чего они хотели на этот раз?

– Яйца драконов и детенышей гиен. Как всегда.

От леса ей свистнули, и она, поспешно забормотав слова благодарности, собралась ретироваться, вопросительно глядя на командующего.

– Скажешь вождю, – сказал он на прощание, – что медикаменты я привезу. В том числе обезболивающие. Гиен не ловить. Яйца динозавров показывать лекарю: он различает тех, что следует уничтожать. Ступай.

Таллури показалось, что мальчик совсем озяб. Ей стало его жаль, и она потянулась погладить малыша по голове. Мать мгновенно схватила сына за плечи и оттащила в сторону. Таллури растерялась, но господин Нэчи тут же взял ее за руку, и для женщины это было достаточным знаком – она отпустила сына и виновато улыбнулась. Таллури сняла с себя накидку-шаль и обернула ею плечи ребенка. Жена вождя посмотрела удивленно, но не произнесла ни слова и также молча, пятясь, удалилась вместе с сыном.

Глядя им вслед, командующий одобрительно проговорил:

– Она оценила твой порыв и запомнит. Хотя они совсем еще дикие, и многие из них никогда не видели летающих машин и падают при их появлении чуть ли не в религиозном страхе, но чувства благодарности и собственного достоинства им уже ведомы, – он вдруг усмехнулся: – Что ж господин Отбант не решился подойти? Оказалось противно видеть близко такую Атлантиду? – слово «такую» он выделил особо.

Только в это мгновение Таллури вспомнила о Климии, так и оставшемся стоять у виманы, и ей стало неприятно.

– Не вздумай его защищать, – жестко добавил господин Нэчи и зашагал к вимане.

Таллури не сразу тронулась за ним. Она стояла, уперев взгляд в землю, будто провинилась. Будто смалодушничал не Климий, а она сама. А когда она наконец подняла глаза, у виманы что-то происходило: господин Джатанга-Нэчи и Климий стояли друг напротив друга и явно объяснялись. Объяснялись резко и неприятно, хотя слов было не разобрать. Климий был так взбудоражен (ей ли его не знать!), что даже жестами себе «помогал» говорить. Его собеседник оставался по-прежнему холоден, неподвижно обхватив себя за плечи, и лишь по тому, как низко была наклонена его голова и как близко и прямо он смотрел на Климия, можно было угадать, насколько он небезразличен к происходящему.