Осень без надежды

— Только меня забыли спросить, — процедил сквозь зубы раненый зингарский легионер, но на его ворчание никто внимания не обратил.

Ближе к полудню, когда корабль разгрузился в порту Хоарезма, Данкварт уже успел купить у торговцем скотом три молодых лошади. Специально для легионера из «Кастельона» был приобретен вороной зингарский жеребец, злобный и норовистый.

Ближе к вечеру тройка всадников уже пробиралась по тропам гор Ильбарс на Полночь, в сторону Хаурана и предгорий Кезанкии…

Глава 1 Каина-Гора

Полуночные области Бритунии,

неподалеку от рубежей Пограничья.

453 год от воцарения короля Конана Канах.

Райдорское герцогство многие называют угрюмой страной. Если ехать на Полночь от наполовину покинутой жителями Пайрогии, угасающей столицы раздираемого войной Бритунийского королевства, в сторону зубцов Кезанкийских гор, где они встречаются с хребтом Граскааля, то путник рискует на всем протяжении пути созерцать бескрайние поля торфяных болот, поросших мелким блеклым сосняком, проезжать под зелеными сводами хвойных лесов, мимо сопок и отдельных скал, пересекать множество мелких речек, огибать озера…

Так путешественник очутится в одном из владений его светлости герцога Райдора, небольшом и крайне отдаленном танстве Кернодо.

По дороге встретятся редкие деревушки или обособленные хутора, населенные неприветливыми и суровыми людьми.

В двух единственных городках танства невозможно будет найти приличный постоялый двор или хороший трактир — отдаленное ленное владение герцога Юстиция Райдора редко посещалось чужеземцами, а потому местные жители не находили смысла в содержании достойных богатых путешественников странноприимных домов или роскошных таверн. Кабаки, разумеется, имелись, однако предназначались они для своих, райдорцев, а точнее — кернодцев, привыкших к тяжелым дубовым столам, аляповатым глиняным кружкам и низким прокопченным потолкам. Обитателей танства Кернодо за глаза и в глаза именовали не иначе как медведями и лесовиками, не знающими ничего, кроме охоты, ремесла углежогов и дровосеков, а также тяжкого, но прибыльного труда в серебряных рудниках, расположившихся на отлогих склонах закатной части Кезанкийского хребта.

Благородные загорные соседи-аквилонцы, свои же бритунийские или немедийские дворяне а то и владетельные господа из Вольных Баронств, что на Закате Пограничья, которых волею случая заносило в Кернодо, сначала ужасались, потом начинали плеваться (область, где невозможно достать даже вина, ибо кернодцы не выращивали виноград, пробавляясь ячменным и солодовым пивом!), а затем внезапно очаровывались простотой здешних нравов, величественной природой, тишиной и тысячелетней безмятежностью. Кернодо не меняло свой облик долгие столетия — лишь подновлялись замки, строились новые дома, точь-в-точь похожие на прочих своих собратьев: деревянные избы из толстых бревен под соломенными или дощатыми крышами, наречие обитателей танства сохранилось едва ли не со времен Эпимитриуса, а кернодские комары почитались самыми крупными и злыми.

* * *

По традиции, негласно установленной в семействе Райдорских герцогов, править танством Кернодо доставалось либо провинившемуся, либо самому младшему. В Кернодо ссылали буянов, не уважающих законы и традиции, бунтовщиков, заговорщиков или пьяниц, а рядом с замком тана, именовавшемся Кайна-Гора (в переводе с местного наречия, несколько отличавшегося от привычного всем бритунийского языка, это означало вполне банальное «Пьяный холм»), за много столетий его существования образовался восхитительный ^некрополь-кладбище.

На могильных плитах красовались громкие имена представителей правящей династии, а поскольку один из древних герцогов, еще во времена короля Конана Аквилонского начавший ссылать в Кернодо неугодных родственников, обладал своеобразным чувством юмора, на всех могилах выбивали причину смерти захороненного.

Надписи разнообразием не блистали. «Скончался, перепив можжевеловки», «Упал в пьяном безобразии с лошади», «Умер от излишеств» (радея о нравственности, управители Каина-Горы не уточнили, от каких именно излишеств), «Задавлен медведем на охоте» — такая смерть почиталась за героическую. Самой веселой эпитафией полагалась надпись, выведенная на могиле скончавшегося сто сорок лет назад тана Витгольва Райдора: «Помер, обожравшись жареных перепелов». Коротко и ясно. А главное — всегда можно составить представление о нравах в здешней провинции.

Разумеется, в Кернодо имелись и свои достопримечательности. Кайна-Гора славилась забавным гербом — двумя стоящими на задних лапах волками, поддерживающими пивной жбан. Еще в замке хранился скелет двуглавого теленка, а трон тана, в подражание Золотому трону ныне сгинувших в пучине Великого Нашествия туранских императоров, целиком отлили из серебра.