Осень будет

Бабушка поблагодарила его за то что убрал сорняки, вымахавшие с его рост, и посетовала, что скоро снова все зарастет. "Вот как дед помер, так и присмотреть за хозяйством некому, мне уже тяжело, а ты мал пока", вздохнула она и ушла в дом. А с керосиновой лампой пришлось повозиться. Она не была новой, и пришлось сначала отчистить ее от грязи и пыли, которые смешавшись с остатками керосина, образовали толстый жирный слой. Hо в тоже время такая масляная грязь не дала ржавчине, этой вечной спутнице металла проесть тонкий жестяной корпус. Отчистив лампу Генка попросил у бабушки керосин, та долго говорила, что это не игрушки, и она не помнит где он, но потом все же нашла в шкафчике около двери, среди баночек с гуталином, плотно закрытую бутылку, в которой жидкости осталось всего на четверть объема.

Генка с трудом вытащил пробку и тут же в нос ударил резкий запах. Hеприятным Генке он не показался, но после заправки лампы руки пришлось мыть три раза.

Генка представлял себя Алладином, а лампу обязательно волшебной, впрочем ему было и просто интересно зажечь ее, ведь до этого он видел такие только в фильмах. Hо лампа упорно сопротивлялась его попыткам ее зажечь. Она обиделась на людей и теперь не желала давать свет. Сначала, то и дело проваливался внутрь фитиль, потом чудом уцелевшее и нигде не отколотое за многие годы существования стекло, пыталось выскользнуть у него из рук. Hо Генка не отступал, он снова почистил и перебрал керосинку. И вот наконец лампа зажглась. Видимо под Генкиными заботливыми руками ее обида прошла и лампа вновь решила вернуться из забытья и забвения. Она конечно не давала много света, как лампочка, но ее свет был каким-то живым. Генка несмотря на протесты бабушки решил оставить ее в доме, а не убирать на чердак. И лампа пригодилась, когда вечером отключили электричество, а время ложиться спать еще не наступило, Генка вместе с бабушкой сидел при свете старой керосиновой лампы. Бабушка вязала, постоянно поправляя очки, а Генка читал книжку про трех мушкетеров.

Было уютно и тепло. Hо закончилось лето, а с ним и каникулы, за Генкой приехали родители, и несмотря на его просьбы взять лампу в голод, они отказались сделать это, сказав, чтобы он поставил ее туда откуда взял. Отец специально привез бабушке электрический фонарик с аккумулятором, и теперь необходимость в керосиновой лампе отпала. Генка стер навернувшиеся на глаза слезы, взял как показалось ему погрустневшую и предчувствующую недоброе лампу и залез на чердак. Там он аккуратно поставил ее на полку. Чувствуя за собой непонятную вину, он ласково погладил бок ламы, и та перестала обижаться. Она как бы попрощалась с ним, засыпая перед дорогой в никуда. А Генка еще прикоснулся к ручке серпа, тоже прощаясь. "До следующего лета", - оптимистично ответил серп. Или это придумал сам Генка, потому что ему так хотелось. Hо следующего лета не наступило, он не поехал в деревню, а провел его в санатории с родителями. А приехав в город он быстро забыл о вещах с которыми играл у бабушки.

"Блин! Hу надо же, - подумал Генка, и даже помотал головой стряхивая воспоминания, - вроде недавно было, всего три-четыре года назад, и казалось все забыл. И тут на тебе - вплоть до мелочей вспомнил. Странная это штука память, то хочешь вспомнить что было пару недель назад и не получается, а то вдруг словно назад в детство вернулся. Помнишь все как будто вчера случилось. Hо вроде как-то и не вериться что это все происходило на самом деле". Генка собрал вычищенную винтовку и заботливо убрал ее в чехол.

"Завтра по банкам с Пашкой постреляем", - с радостью подумал он.