Осень будет

Генка в ответ молча кивнул. Он взял с подноса несколько бутербродов, полбутылки колы, собственно за этим он спустился на кухню, и вновь вернулся наверх. Там Генка включил телевизор и выбрал первый попавшийся молодежный сериал, которые обычно крутят по выходным. Сел на кровать, подогнул ноги, а подбородком уперся в колени. Он жевал бутерброды, после холодного купания есть захотелось довольно сильно, запивал их колой и тупо смотрел на экран.

Звук он приглушил, но не по настоянию отца, а от того, что так было удобней думать. "Hу вот самоубийцы из меня не вышло, да и как-то не тянет больше.

Если туда тебя не пускают, значит ты там не особенно и нужен, размышлял Генка, - или время не пришло. И что мне теперь делать? С пустотой я не справлюсь, она внутри меня, она снаружи, она в окружающих. Остается подчиниться ей. Стать ее верным адептом и служителем. Эй, пустота, слышишь?

Я сдаюсь. Я стану таким как все твои носители. Разговоры ни о чем, пустые фильмы и телепрограммы. Это сейчас, а когда я вырасту то стану таким как отец - преуспевающим, занятым и равнодушным. Я буду совершать все обряды - пьянки с друзьями, посещение любовниц, покупка престижных вещей, - тут Генка прервал свою мысленную речь, и словно оправдываясь и обращаясь к самому себе продолжил, - а что мне еще остается? Скоро я забуду Алю и Пашку, а других подобных людей, никогда не встречу. Hе будет больше ни осени, ни зимы, ни весны, только это странное, туманно-мутное лето, и мне придется навсегда остаться в нем, потому что сейчас я окончательно сдался". Генка встал с кровати, взял с полки оставленный накануне мобильник и включил его. Hа жидкокристаллическом экранчике появились цифры и название фирмы-производителя. Теперь ему могут всегда позвонить или он может достать любого с таким же мобильником. Генка пожалел сейчас что записная книжка с телефонами осталась дома. Иначе он бы сейчас обязательно кому-нибудь звякнул, желательно из девчонок. С ними можно было бы болтать ни о чем хоть час. Обедать Генка не спустился, он перепрыгивал с канала на канал и время летело на удивление быстро. Когда стало темнеть, он услышал шум отъезжающей машины, и понял, что отец с друзьями уехали, а он снова остался наедине с бабушкой. Генка спустился вниз, убедился что бабушка в свой комнате как всегда в это время смотрит какой-то латиноамериканский сериал, и не включая света прокрался в гостиную, там он открыл бар и вытащил бутылку ликера. Ему в принципе было все равно что пить, но Генка решил, что много водки он с непривычки не выпьет и его может стошнить. Он хотел сделать пару глотков прямо сейчас, но затем решил оставить это на вечер, когда в своей комнате можно будет напиться до отупения. Генка вышел из гостиной, и перенес бутылку в свою комнату, потом опять спустился на кухню. Требовалось что-то взять на закуску, не спускаться же потом нетвердой походкой и шатаясь за едой. Бабушку Генка не боялся, но по привычке не хотел высказать ей свое наплевательское отношение вот так, прямо в глаза. Конечно она могла рассказать отцу, что Генка напился, но во-первых у него была причина, а во-вторых отец его за это ругать не будет, в крайнем случае сделает замечание, что одному напиваться неприлично. Генка как раз отрезал хлеба, чтобы сделать на скорую руку пару бутербродов с колбасой, когда на кухню вышла бабушка.

- Геночка, ты в магазин не сходишь? Hе в деревенский, а к автозаправке, хлеба совсем нет, а то я сейчас не могу, серия уж больно интересная, хочется узнать чем там у них все завершиться, - попросила она. Генка и сам заметил, что хлеба почти не осталось. Горбушка черного, от которой он отрезал кусок была совсем маленькой, еще куска на три хватит не больше.

- Ладно, давай схожу, денег только дай, - согласился Генка. "Завтра идти куда-то будет очень тяжело, - подумал он, - сбегаю сейчас, а то с похмелья тоже поесть надо будет, заодно огурцов соленых куплю, утром понадобятся".