Осень&Детектив

– Это кольцо – оно досталось мне еще от моего дедушки – я думала подарить моему Саше на бриллиантовую свадьбу… Шестьдесят лет мы вместе… Знаете, молодой человек, мы с ним в свое время даже не обменялись кольцами… Расписывались впопыхах, во время его отпуска с фронта, я уже тогда была в положении… Ах, да что я вам рассказываю!.. Словом, мой знакомый ювелир, Ося Фельдман, оценил это кольцо в десять тысяч нынешних рублей. И можете не сомневаться, дорогой Павел, оно, вне зависимости от результатов вашего расследования, – ваше… Кроме того, я, безусловно, готова покрыть все ваши издержки по расследованию этого дела…

Она пару секунд помолчала. Глаза ее вдруг наполнились слезами, и она сказала – скорее даже выкрикнула:

– Только верните мне моего Сашу!..

И такая мука, такое горе и такая надежда прозвучали в этой мольбе, что я понял: мне ничего не остается делать, кроме как взяться за расследование.

Даже если стоимость ее несчастного кольца не покроет и половины моих издержек.

* * *

В результате первого опроса свидетеля, то есть старушки с ухоженными буклями, мне стало известно следующее.

Она и ее пропавший супруг – Саша, или Александр Матвеевич, – проживали, по-пенсионерски тихо и мирно, в приморском городе Н.

Ежевечерне, вне зависимости от погоды, Александр Матвеевич брал свою трость (и, в зависимости от погоды, зонт или соломенную шляпу) и отправлялся на прогулку по набережной. Порой моя гостья составляла супругу компанию. Однако временами здоровье или приготовление пищи оставляли Татьяну Дмитриевну дома. И тогда супруг шел на прогулку один. К несчастью, так случилось и в тот вечер пять дней назад.

Обычно вечерний моцион Александра Матвеевича длился около полутора часов. С живейшим интересом он осматривал пароходы, пришедшие в порт. Интересовался уловом у рыбаков, удивших кефаль у канализационных стоков. Довольно часто встречал во время прогулки знакомых (примерно того же возраста, что и он) и обменивался с ними соображениями по поводу внешней и внутренней политики.

В тот вечер к обычным девяти часам (началу программы «Время») Александр Матвеевич домой не вернулся.

В половине десятого Татьяна Дмитриевна начала волноваться.

В десять вышла на набережную в поисках супруга.

Уже давно стемнело. Мужа нигде не было видно. Татьяна Дмитриевна расспрашивала немногих оставшихся на прибрежных лавочках знакомых. Затем – просто прохожих. Никто крепкого высокого старика с тростью не видел.

В одиннадцать взволнованная женщина вернулась домой. Она надеялась: может быть, Саша вернулся в ее отсутствие. Но, увы…

В двенадцать Татьяна Дмитриевна принялась обзванивать городские больницы.

В два часа ночи дошла очередь до моргов. Александр Матвеевич нигде не значился.

К утру он так и не появился. Не сомкнувшая глаз старушка отправилась в милицию. Там ее промурыжили пару часов, однако никакого заявления о пропаже человека не приняли.

Весь следующий день Татьяна Дмитриевна при помощи сверстниц-подруг занималась поисками исчезнувшего мужа.

Безрезультатно.

Местные мильтоны так и не принимали у отчаявшейся женщины заявления, отделываясь то глумливыми шутками, то выражениями деланого сочувствия и успокаивающими тирадами.

К утру второго дня женщина, всей своею жизнью воспитанная на идее, что если правда в нашей стране и есть, то найти ее можно только в Москве, вылетела в столицу.

В Москве она уже побывала в приемной МВД и у адвоката. Министерские, судя по всему, дали вздрючку ребяткам из горотдела города Н. – и это было хорошо. Адвокат заявил старой леди, что данное дело не его прерогатива, и (видимо, чтобы отделаться) посоветовал бабуле обратиться к частному детективу.

И тогда Татьяна Садовникова, крестница и тезка старушки, навела пожилую леди на меня.

«Что ж, спасибо тебе, Танечка, – скептически подумал я, – век не забуду».

* * *

Кофе, со сливками и без, был выпит. Старушка выжидательно смотрела на меня.

– Скажите, Татьяна Дмитриевна, – осторожно спросил я, – какими заболеваниями страдал ваш супруг?

– Соответствующими его возрасту, – с удивительным достоинством ответила старая леди.

– А именно?

– Повышенное артериальное давление. Варикозное расширение вен.

– Может быть, э-э, склероз?

– Вы хотите сказать, что Саша мог внезапно впасть в маразматическое состояние и забыть дорогу домой?.. Понимаю, вы, молодой человек, отрабатываете прежде всего самые элементарные версии… Что ж, как врач, наблюдавший Сашу все последние шестьдесят лет (за исключением, разумеется, его пребывания на фронте, в плену и сталинских лагерях), я вам отвечу: этот диагноз я бы назвала полностью несостоятельным.

– Могло ли случиться так, что ему внезапно стало плохо? И он, допустим, упал с пирса в воду?

– К сожалению, я не могу полностью исключить данную вероятность. Подобное может случиться даже с гораздо более юными людьми… Однако во время Сашиных прогулок на набережной постоянно находится преизрядное количество народу. Конечно, времена теперь такие, что homo homini lupus est[3], – однако трудно представить, чтобы ни один из многочисленных гуляющих не обратил внимания на падение пожилого человека в воду.