Осень Локи

Я всмотрелась в свое отражение и слегка приуныла: даже если причесаться и провести по губам помадой, это не уберет темные круги под глазами и серый цвет лица. Ну а что вы хотели после четырех пар?

– Насть, ты идешь? – окликнула меня Ленка. – Или на свидание собираешься?

Я вздрогнула. Раньше моя подружка не отличалась особенной проницательностью и талантом к чтению мыслей на расстоянии. Или это просто шутка, а на воре шапка горит?

– Мне надо… в библиотеку, – с трудом выдавила я неумелую ложь.

– Зачем? – удивилась она. – Одинокова список литературы еще не дала.

– А мне по другому предмету, – ужасно стесняясь своего вранья, все больше запутывалась я.

Ленка внимательно посмотрела на меня, но от дальнейших комментариев воздержалась.

– Ладно, тогда пока, – бросила она и направилась к выходу.

Что же я творю? После начала учебы развеялись мечты не только о веселой студенческой жизни, но и о сплоченном коллективе однокурсников. Группа у нас оказалась такой же недружной, каким был мой школьный класс. Единственной, с кем я подружилась, стала Ленка – мы с ней во многом совпали по духу и образу мыслей. И вот сейчас я отталкиваю ее своими собственными руками…

А что оставалось делать? Рассказать о Торопове и предстоящей странной встрече? Это пугало меня гораздо сильнее перспективы налаживать отношения с обиженной подругой. Ладно, подумаем после. Пора идти, иначе опоздаю, а я этого терпеть не могу.

К музею я подбиралась украдкой. Заранее разглядела за кованой чугунной решеткой пушки во дворе и роскошные клумбы с цветущими, несмотря на сентябрь, кустами разноцветных роз. Торопова нигде не наблюдалось, и я глянула на экран телефона – назначенное время уже наступило, но нет никаких сообщений об отмене или переносе встречи.

Может, это все просто розыгрыш? Пашка с кем-то поспорил, что выманит меня на свидание и заставит влюбиться в него, совсем как в старом черно-белом фильме, который бабушка смотрела по телевизору тридцать первого декабря. Как же он назывался? Смешное название, так сейчас давно никто не говорит… А, вспомнила – «Девчата»!

– Привет! – услышала я и вздрогнула.

Вечно витаю в облаках и не замечаю происходящего вокруг. Как Пашке удалось подобраться ко мне незамеченным?

– Виделись, – сердито буркнула я в ответ.

– Ты чего такая? – Торопов буквально лучился энтузиазмом, с интересом заглядывая мне в лицо.

Конечно, он же не отсидел в аудиториях четыре пары и не испытал глубокого морального потрясения от знакомства с фрау Одиноковой.

– Какая «такая»? Устала просто.

– Что сегодня было? – запоздало спросил он.

– Ничего особенного. Новая преподша по зарубежке учила в спальне перчатки снимать.

Я мстительно отметила, что самодовольное выражение медленно сползло с лица Торопова, уступив место недоумению.

– Зачем? – озадачился он. – И какое отношение это имеет к зарубежке?

– Приходи на следующую лекцию – сам поймешь. – Я не стала вдаваться в подробности.

– Ни за что не пропущу, – кивнул заинтригованный Пашка. – А сейчас пойдем?

Мы вошли в полутемное фойе, и он купил нам билеты в кассе, не позволив мне заплатить за себя. Стало неловко: вообще-то я не большая сторонница модных нынче феминистических идей, но предпочитаю не оставаться никому и ни в чем обязанной. Однако Торопов лишь отмахнулся от моей робкой попытки вытащить кошелек, и я смирилась.

– Ты куда? – удивился Пашка, когда я двинулась по стрелочке указателя «Начало осмотра».

– В музей, куда же еще?

Он замялся, и я уточнила:

– Мы зачем сюда пришли?

– В кафе поговорить, – пояснил он.

– Больше нигде нет кафе? – изумилась я.

– Тут тихо и немноголюдно, – пожал плечами Пашка. – А поблизости больше ничего приличного нет. И потом: позови я тебя в кафе – ты бы вот так сразу и пошла?

Я задумалась. В его словах определенно имелся здравый смысл.

– Ладно, но в сам музей тоже сходим, – упрямо заявила я. – Иначе зачем ты на билеты разорился?

– Да фиг с ними, с билетами, это копейки… – начал было он, но я уже направилась к первому залу, и ему ничего не оставалось, как двинуться за мной следом.

В музее оказалось скучно. Или Торопов отвлекал меня от осмотра экспонатов своей унылой физиономией и плохо скрываемым раздражением? Я же, напротив, была безмятежна. Ему что-то нужно от меня, значит, потерпит. А если он хоть немного потеряет контроль над собой и ситуацией в целом, мне только на руку – появится возможность побольше узнать о его планах. У него же явно есть какой-то план?

– Ну все, ты просветилась? – нетерпеливо спросил Пашка, когда мы наконец миновали последний зал.

– Да, теперь можно и в кафе, – согласилась я и сразу предупредила: – Чур платим каждый за себя.

– Можешь даже заплатить за нас обоих, – усмехнулся Торопов.

Я вспыхнула:

– Если ты так считаешь, то могу, конечно…

– Да расслабься, – лениво отмахнулся он. – Неужели я не в состоянии угостить понравившуюся мне девушку кофе?

Черт! Я столько времени готовила почву для разговора, изо всех сил тянула время, а Пашка свел все насмарку одной-единственной фразой. Я искала среди домашних заготовок едкий остроумный ответ, но в голове словно поселился вакуум.