Осень матриарха(СИ)

"Я демонстративно ходила не просто в штатском, но в самом нарядном из репертуара: подбирала под дарёное кольцо, которое словно прикипело к пальцу. Вокруг хватало жаждущих вояк, на которых наводили глянец старые профессора, соратники моего - ныне покойного - деда. Впрочем, на моём отделении военщиной почти не пахло. Переводчиков обучали не одним языкам: из них ковали дипломатов нового поколения, структурных лингвистов, практических этнологов, социальных антропологов прикладного профиля... В общем, продвинутых коллег сэра Редьярда Киплинга. Женщины там тоже водились, но я забивала их всех, ибо задалась такой целью. Всё шло, как ему и быть надлежит. Вести из Лэна обнадёживали: и без нас с побратимом всё шло своим порядком. Керм заключил временный союз с главным тамошним Волком, и хотя оба иногда порыкивали друг на друга, эту землю любили и охраняли с одинаковой пылкостью. Мой нимб, хоть слегка поблёк и покрылся патиной, однако в пределах региона вполне себе работал. Канцерная чахотка после встряски, какую я себе задала, напоминала о себе лишь повышенной тягой к кумысу и молоку, приготовленному по рецепту масаев или монголов: с добавлением свежей крови. Мужское население Академии реагировало на меня ожидаемым образом: хотя тет-а-тет их прогрессивные ожидания мало оправдывались. Не в плане садо-мазо - это наука древняя и вечная: в смысле доминирования и (или) равноправия полов. Словом, мне всегда удавалось выскальзывать из слишком крепких объятий, грозивших нежданным и нежеланным браком. Только вот всё назойливей свербил шип, который засадили в моё самолюбие молодожёны.

Особенно старалась Рейна. Она была, пожалуй, вправе возмущаться, что львиная доля её готовки перепадает сомнительной родственнице. Когда Нойи свёл нас впервые, то сочувственно отнеслась к моему холостому состоянию - дескать, что попишешь, такое время. Но узнав о том, что я не зачинаю и не вынашиваю не столько оттого, что не могу, сколько оттого, что не хочу, - прямо-таки возмутилась. Как я смею избегать логических последствий! В бесплодном трахе всегда видят что-то подозрительное и нереспектабельное. Но что моё "не хочу" означает лишь некое усилие воли, а "не вынашиваю" - бесследное исчезновение плодного яйца во тьме ложесен, - о том я, по счастью, не издала при ней ни единой фонемы. Иначе гореть бы мне на костре неугасимом её порицаний.

Да, с того я и взъелась сейчас на неповинного Дези - хоть ему вроде одного того и нужно было".

Сама Рейна, как узнала Та-Циан, затяжелела с полпинка, едва ли не в первую брачную ночь. Что было удивительно: сам новобрачный, твёрдо помня о вреде пьяных зачатий, воздерживался как мог. Хотя выплывал на уличную стремнину всё равно птицей-гоголем, задравши клюв выше лба.

- А ведь мальчик-то родится нездоровый, - обронил как-то наедине с Та-Циан врач по имени Хорт, который вёл королевскую беременность. - Плохая наследственность. Вряд ли продолжит род, если прямо сейчас не вмешаться.

- Почему вы мне об этом сообщаете? - спросила она. - Поговорили бы с будущими папой-мамой.

Оба они прекрасно знали главный аспект: в очистительное пламя загодя подбросили пару щепок. Сказанное в той же мере относилось к самой Та-Циан - типа гори, ведьма, гори, неплода, а я с моей стороны посочувствую. Я хоть вынашиваю, а ты и того не умеешь. От самой будто бы говорящей эти слова Рейны исходило душноватое колдовство женственности, но никакого криминала.

Ответ врача был неожидан:

- Вам следует знать, что Ной-ини под этим вот предлогом - проблемная беременность, трудности будущего выхаживания - выпросил у тестя хлебную должность. Начальника охраны Дворца Правительств, где заседают и живут представители обеих палат.

Через её голову. Впрочем, патент кардинальского (верней, королевского) гвардейца неизбежно дадут на утверждение ближнему начальству. То бишь ей, Кардинене. Невольный каламбур, однако.

- Так и узнаю вскорости, - улыбнулась она Хорту прямо в худощавое лицо. - Что делать: нашего полковничье-генеральского жалованья не хватает для подобающего сану образа жизни. Меня вон тоже сватают под этим соус... предлогом.

Отчим предложил ей не мужа - но попрактиковаться в переводах с иностранного на эдинский и обратно. Референты не справляются, читай - не заслуживают особого доверия, а ей будет отличная практика на будущее.

"Если сформулировать на манер пословицы: кавалерист-девице захотелось мира и обыкновенности. Теперь ей надлежит слушать тех, кого презирала. Обучаться не священному - заурядному бабскому ремеслу: плыть в нём и его преодолевать.

А бедный Дези расплачивается за то, что на него опрокинулись те мои прошлые чувства".