Осень матриарха(СИ)

Ну а Картли виртуозно готовил, оккупировав собой кухню. Недаром говорится о женщине - что-де "кухарка за повара", истинный же повар - безусловно мужского рода, даже повариха - всего-навсего поварова жена, которую хрен с редькой научишь править государством.

Картли так до конца и оставался загадкой для Диамис: чернявый, приятно сухого телосложения (роскошные мужские мяса нимало не ценятся в Динане), приставлен непонятно к какому делу.

Та-Циан знала куда как больше: то была отчасти прихоть, отчасти петля на извилистом пути всепознания. В канун шестнадцатилетия тебе приходит на ум, что ты ничего ровным счётом не смыслишь во взрослых мужчинах и телесном единении - так, посмехушки одни. Пробел надлежит восполнить, и не как-нибудь спустя рукава.

Оттого Диамис разок застукала обоих на заднем дворе. Выставив на линию огня штук тридцать пустых бутылок, Та-Циан с непоказным усердием разносила вдребезги стеклотару, Картли вторил, подправляя мазню новичка. Стрельба с обеих сторон шла, тем не менее, кучная, и это было отрадно. Что порадовало старуху куда меньше - граффити политических деятелей на противоположной стене стрельбища были с изяществом дополнены пулевыми отверстиями на месте глаз, сердец, пенисов и прочих жизненно важных органов.

- Серьёзный народец, однако, - пробурчала Диамис почти без голосу. Что также вошло потом в анналы. - Умение вышибить мозги ближнему своему бывает весьма полезно, только есть куда лучшие способы с ним поладить.

- Таким я учусь тоже, - отозвалась Та-Циан на пределе учтивости: как услыхала только.

Дальше снова шло сказание о народных героях. Будто бы Та-Циан, как все сироты, тосковала по отцу, пропавшему без вести и при загадочных обстоятельствах, и готова была жизнь положить, чтобы узнать правду от отцовых сотоварищей. Из числа оппозиции, разумеется.

Снова наглая ложь. Она чётко знала, что погиб: родичи с обеих сторон нимало не сомневались. И в детстве бывают дела поважнее, чем скорбеть - дай Всевышний в самих себе разобраться.

Но вот жажда узнавать иное прямо-таки её снедала. Намёки толпились у порога, осаждали домашнюю крепость: о Тергах - Муж и Жена, две руки Бога, коими Он творит все вещи ближнего мира помимо единожды сотворённых людей, причудливо соединялись в молве с Матерью Ветров, вновь и вновь рождающей богоданное Дитя из себя самой.

Дедушка Леннарт, который в своё время и поведал притчу об оригинале иконы и родоначальнице, разумеется, навестил внучку и здесь. Привёз - несильный опыт Та-Циан безошибочно подсказал ей, что мимолетную подругу, такие не вьют гнезда под крышей мужчины, лишь отходят от жизненных бурь. Эррата Дари, элегантная маленькая дама из самого Лэн-Дархана, смугловатая, верткая и белозубая, с роскошной белой прядью поперёк копны вороных кудрей, выглядела моложе своего спутника лет на тридцать, была же без малого ровесницей. Она и её девушки славились на весь Динан плюс Эро умением исполнять "говорящие" храмовые танцы гор и предгорий, искусство это приходилось постигать с детства и всю оставшуюся жизнь.

Буквально с порога ина Эррата спросила девушку:

- Одни книжные науки в тебя вкладывают?

- Житейскую тоже, - хмыкнула мамушка Диамис. - А то и сама нимало не обинуясь берёт.

- Играю на фортепьяно с гитарой, - уныло проговорила Та-Циан. - Духовые не позволяют: флейта, в отличие от струнных, лицо портит. А от струн зато мозоли.

Эррат схватила руку, повернула ладонью кверху:

- Ногти обстрижены до мяса - плектром фиг пользуешься. Такие бляшки на руках и арфой не заработаешь, не то что подругой шестиструнною, а сами пальцы и рёбра ладоней будто лакированы по всей длине. И ступни в сандалетках такие же - сквозь все дыры светит. На всех четырёх, похоже, оттанцовываешь?

- На двух, но и вправду босиком, - кротко объяснила Та-Циан. Что визит затеян непроста и отвечать на него нужно также с хитростью, до неё дошло сразу. А не спрашивать, почему не "всеми четырьмя музицируешь".

- В самом деле?

- Если хочется - проверьте.

"Обходной путь надёжней прямого. И короче. Пусть другие видят в твоих словах утверждение или отрицание, истину или ложь: как им удобно". Мысль, годная не для той - для постаревшей Та-Циан.

- Босыми только в храм заходят, и то в подземный, - с непонятной интонацией произнесла собеседница. - Почём тебе-то знать?

- Проверьте, - повторила Та-Циан, игнорируя намёки. Весь её куцый опыт этого рода заключался в десятке "трансляций по кабелю", но она, как могла, повторяла движения за плясуньями.

Вместо ответа знаменитость выдала команду:

- Разувайся совсем. Не солить, не перчить, так вторить попробуешь. Инэни Диамис, поставь нам тот френч-винил, помнишь? "Зеркало".