Осень отчаяния

– Это всего лишь цифры. Внутри, быть может, я даже старше тебя. Ты сама знаешь, мне пришлось рано повзрослеть. – У Паши щипало глаза, в горле застыл ком.

– Я не могу так, – Лика качала головой. – Я не могу связываться с ребёнком.

Она вырвалась из его хватки, и на этот раз Паша не стал удерживать. Лика села на диван и вздохнула.

– Лик, ну где ты видишь ребёнка?! Мне через два месяца будет восемнадцать, я уже студент! Ты постоянно цепляешься за возраст, но это всего лишь цифры! – Паша уселся рядом. – Я не могу без тебя. Сколько мне должно быть лет, чтобы ты увидела во мне мужчину?

– Ты даже школу ещё не закончил, а я уже успела выйти замуж и развестись! Какие у нас могут быть отношения?! Паш, – она заговорила вдруг мягко, будто утешала. – Ты очень добрый, красивый мальчик! Найди себе хорошую девочку, которая тебя полюбит, но не мучь ни меня, ни себя.

– Лика, блин! Я тебя люблю, зачем мне другие?! – возмущение граничило с отчаянием. – Скажи, что тебе нужно, чтобы мы хотя бы попробовали? Сколько лет мне должно быть? Или дело в деньгах? В чём? Что тебе мешает? Как мне доказать, что я не ребёнок?

– Никак, – выдохнула она. – Мне очень жаль твои чувства, правда. Я не хочу, чтобы ты страдал, но я так не могу. Прости, Паш!

– А давай попробуем! – сердце разрывалось от горечи и обиды. Руки подрагивали, но Паша сжал их в кулаки, и скрыл свои истинные чувства. Наоборот, придвинулся вплотную и заговорил весёлым тоном. – Представь, что мне тоже двадцать пять! – Паша сделал серьёзное лицо и пробасил, протягивая руку: – Анжелика Дмитриевна, разрешите пригласить вас на свидание?! Ты и так разбила мне сердце, хуже мне уже не будет. Что ты теряешь?

Лика хмыкнула, чуть улыбнулась. Посмотрела на протянутую ладонь, а потом в глаза, тяжело вздохнула:

– Я потеряю самоуважение. Прости, но для меня ты всё ещё ребёнок!

Паша так и ушёл, расстроенный, полностью раздавленный. Даже не писал Лике до пятницы – он не знал, как доказать, что уже не ребёнок. В глубине души надеялся, что если дистанцируется, Лика почувствует вину, а может, ей станет не хватать внимания Паши, и она напишет сама.

И чем сильнее отталкивала Лика, тем чаще Паша думал о Свете. В ней он видел спасение, ведь действительно рядом с ней забывался, ему с ней было хорошо. И Паша надеялся, что Света станет лейкопластырем для его израненного сердца. Но в среду он совершенно забыл про тренировку у чирлидерш: нашёл классную заброшку и утащил Тимоху туда. Пока стояла хорошая погода, нельзя было разбрасываться съёмками. Света ему написала вечером:

«Почему ты не пришёл?» – и плачущий смайлик.

Признаваться, что чирлидинг ему не нравится, Паша не стал. Отшутился, что готов отработать пропуск любым способом и отправил смайлик с поцелуйчиком.

Света прислала смеющийся смайлик и написала:

«Договорились! Завтра после пар ты мой! И только попробуй уйти!»

Паша рассмеялся и написал:

«Готов стать твоим и не только после пар».

В четверг Света сама поймала его после занятий, видимо, чтобы Паша не сбежал с тренировки и потащила в зал учить движения. Паша ленился, ещё и Тимоха уехал – некому было снимать, поэтому смысла стараться Паша не видел. И в очередной раз вместо того, чтобы повторять за Светой движения, Паша начал кривляться, она вдруг подошла вплотную и заглянула в лицо:

– Пашка, почему ты такой?!

– Какой такой? – заулыбался он.

– Несерьёзный. Пропускаешь тренировки, халтуришь, играешься, – Света говорила строго и смотрела печально.

– Я сама серьёзность! – он поджал губы и прищурил глаза. – Просто мне нравится, когда за мной бегает такая красивая девушка. – Паша попытался обнять её, но она вдруг ударила его по рукам.

– Пашка, для меня чирлидинг – это всё! Это моя жизнь! Мне важно победить, и ты нужен мне. У нас так мало времени, чтобы тебя всему научить, а ты ведёшь себя, как ребёнок!

– Относись к этому проще, – Паша пожал плечами, а потом всё-таки признался: – Чирлидинг – это не моё, я прихожу сюда только ради тебя.

– А ты можешь ради меня ещё и постараться?

– Если поцелуешь, – Паша заулыбался.

– Если мы выиграем соревнования, я тебя зацелую до смерти! – рассмеялась Света.

Глава 20. Лифт паники

В пятницу Тим и Паша снова отпросились с половины тренировки и раньше вернулись домой. Отношения между ТимьЯном накалялись: Тимоха по-прежнему спал на кухне, всё чаще раздражался, а Яна больше замыкалась в себе, ходила грустная и рассеянная. По крайней мере они больше не ругались, и, кажется, зашли в тупик. Яна требовала, чтобы Тим прекратил общение с Аней, тот уверял, что любит только Яну, но полностью игнорировать Аню не может. Яна обижалась, а Тимоха, хоть и злился, но следом всё-таки пытался заслужить её прощение: подлизывался, приносил ей синие цветы и вкусняшки, вновь утаскивал в комнату поговорить.