Осень ожиданий [СИ]

Лессер провел ладонью по ее волосам, чувствуя приятное тепло во всем тело лишь от одного понимания, что она рядом с ним и принадлежит ему одному. Если бы он до сих пор был ручной 'зверушкой' Тралла, то и Пиша стала бы удовлетворять физиологические потребности других бойцов, а не только его, отчего ночь близости с ней носила бы совсем иной окрас — чего-то обыденного и совсем не волшебного. Только мысли об этом заставляли Лессера испытывать ненависть к тому, кого уже не было среди живых, и к смерти кого он имел непосредственное отношение. Теперь об этом можно было не волноваться, ведь все закончилось для них двоих хорошо, и все же ненависть к своему бывшему хозяину продолжала бурлить в нем, принося боль в солнечном сплетении и горечь в горле.

Он бы с радостью продолжал лежать на койке вместе с ней, если бы не Гроун, вошедший в его опочивальню без стука. Судя по его хмурому виду, было понятно, что он был далеко не рад увиденному, но говорить что-либо об этом он не стал, а только дал понять, что хочет поговорить с Лессером на улице. Капитан кивнул ему в ответ, после чего Гроун покинул его комнату.

Он постарался подняться с койки как можно осторожнее, чтобы не разбудить ее, но Пиша тут же очнулась и, улыбнувшись, взглянула ему в глаза.

— Доброе утро.

— Доброе утро, мой капитан, — отозвалась она.

— Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую себя очень хорошо. Гораздо лучше, чем вчера днем, но не настолько блаженно как этой ночью. И, — Пиша просунула руку под простынь и крепко сжала пальцами его детородный орган, — в твоих силах вновь сделать меня абсолютно счастливой.

Его член начал набухать и увеличиваться в размерах стоило ей провести по нему ладошкой вверх-вниз, вдобавок вновь поцеловав его в губы. Отбросив в сторону простынь, он взобрался на нее сверху, после чего осторожно вошел в нее. Пока он погружался в ее лоно, они смотрели друг другу в глаза, чувствуя, как все сильнее крепчает связь между ними. Когда погружение стало полным, Пиша прикрыла в блаженстве веки и тихо простонала, закусив нижнюю губу. В этот момент Лессер поймал себя на мысли, что более красивых женщин ему никогда не доводилось видеть ранее. Пиша была идеальна во всем, и еще одно он знал наверняка — он не хотел с ней расставаться никогда. Но, сразу после этого, он напомнил себе, что связан долгом перед губернатором, который даровал ему свободу. Связан долгом перед солдатами, над которыми он принял командование, и которые ожидали, что он поведет их в бой. И перед теми оборотнями, которые тоже имели право быть свободными. В то же время, он не мог ее взять с собой в бой. Он не мог подвергать ее жизнь новому риску. К тому же вчера она просила его вернуть ее родителям, что он собственно и собирался сделать уже сегодня, через пару часов.

Пока же они были вдвоем, и Лессер наслаждался этими мгновениями, стараясь запомнить все ее прикосновения, все ее эмоции на лице, звуки, вырывающиеся из ее груди, запах… Он помнил, что Гроун ждал его на улице и все же не мог не заняться с ней любовью, возможно, в последний раз, после чего их ждала долгая разлука, а может даже и окончательное расставание.

Их тела были влажными от пота, когда быстрые движения Лессера окончательно затихли, а его семя пролилось в Пишу, но выходить из нее он не торопился. Ему было приятно осознавать, что они продолжали быть одним целым, пусть даже акт подошел к своему логическому концу. Она как всегда крепко прижалась к нему, а по ее тело прошлась мелкая дрожь блаженства, достигнув даже кончиков пальцев на ее ногах.

— Лессер… Лессер… Лессер…

Пиша покрывала его лицо поцелуями до тех пор, пока его учащенное дыхание стало более спокойным. Только после этого он перевалился на спину, а после встал на ноги и потянулся за своей одеждой.

— Я скоро вернусь. Хочу поговорить с Гроуном. Затем мы поедем на ферму к твоим родителям.

— А что если я этого не хочу? — спросила она, проведя пальцами по его голой спине.

— Вчера ты говорила об обратном.

— Это было вчера.

— А чего ты хочешь сегодня? — спросил он, повернувшись к ней лицом.

— Хочу, чтобы ты был рядом. Хочу, чтобы в каждую день я засыпала и просыпалась с тобой.

— Я ведь оборотень, а ты — человек.

— И что с того?

— Думаю, ни мои, ни твои сородичи не поймут нас.

— Ну и пусть. Какое нам дело? Я слышала, что жители объединения Фаржэ лишены подобных предрассудков. Мы бы могли переехать туда. Создать настоящую семью.

— К сожалению, я пока не готов к созиданию. Только к разрушению. И я не знаю, сколько это продлится. До тех пор, твоя жизнь не будет в безопасности рядом со мной.

За неполные сутки с ней, Лессеру удалось разглядеть в ее глаза уже три чувства. Вначале это был страх, затем нежность, теперь на него смотрели с явной обидой.

— С чего ты решил, что моей жизни не будет ничего угрожать, если ты будешь далеко от меня?

— Я позабочусь об этом, пусть даже нас будут разделять сотни тысяч шагов, — ответил он, накинув на плечи черный мундир. — Война — не женское дело.