Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах

Тогда же 10 ноября 1952 г. Бюро Президиума ЦК приняло решение, что в случае отсутствия тов. И.В. Сталина в Бюро Президиума и Президиуме Совета Министров СССР поочерёдно будут председательствовать Л.П. Берия, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин. Таким образом, в руководстве союзного правительства создавался аналогичный порядок, что и в ЦК КПСС. Однако, как считают ряд историков (О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий[535]), в отличие от партийной «тройки», члены которой «представляли собой примерно равнозначные фигуры, ситуация в правительственной „тройке“ отличалась неустойчивостью», поскольку маршал Л.П. Берия, будучи самой «заслуженной и влиятельной фигурой» в этой «тройке», а также обладая огромными амбициями, явно претендовал на первые роли и, по свидетельству тогдашнего управляющего делами Совета Министров СССР Михаила Трофимовича Помазнева, по сути «игнорировал своих сопредседателей, самостоятельно определял повестку дня, активно влиял на принятие решений и т. д.». Судя по всему, именно Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.А. Булганин и Н.С. Хрущёв вместе с самим И.В. Сталиным и составили ту последнюю руководящую «пятёрку», где вождь «всех времён и народов» стал уже «уходящей натурой».

Судя по «Журналу посещений кремлёвского кабинета И.В. Сталина», после наступления нового, 1953 г. вождь побывал в своём рабочем кабинете всего девять раз: пять раз в январе и четыре раза в феврале. Январские встречи, вероятнее всего, были посвящены двум основным проблемам — отношениям с Китаем и вопросам создания ракетной техники, поскольку в кабинете вождя в этот месяц побывали не только Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.А. Булганин и Н.С. Хрущёв, но также заместитель председателя КПК и секретарь ЦК КПК Лю Шаоци, военный министр СССР маршал Советского Союза А.М. Василевский, военно-морской министр СССР вице-адмирал Н.Г. Кузнецов, министр авиационной промышленности СССР генерал-лейтенант М.В. Хруничев, руководители проекта «Беркут» — начальник Третьего главного управления при Совете Министров СССР генерал-лейтенант В.М. Рябиков, его первый заместитель генерал-лейтенант А.Н. Щукин, а также три главных конструктора генерал-майор П.Н. Куксенко, генерал-майор А.И. Микоян и профессор М.И. Гуревич. Три февральские встречи тоже касались военных и международных проблем, поскольку опять-таки в присутствии руководящей «четвёрки» И.В. Сталин встретился с индийским и аргентинским послами Кумаром Меноном и Леопольдом Браво, а также с руководящим составом Военного и Военно-Морского министерств маршалами Советского Союза А.М. Василевским и В.Д. Соколовским, вице-адмиралом Н.Г. Кузнецовым и руководством ВВС — маршалами авиации К.А. Вершининым и П.Ф. Жигаревым и генерал-лейтенантом П.Ф. Батицким. И лишь одна — пятиминутная февральская — встреча прошла в узком составе с участием Г.М. Маленкова, Л.П. Берии и Н.А. Булганина.

К большому сожалению, многие современные авторы события последних дней жизни вождя с очень невысокой достоверностью до сих пор реконструируют путём сопоставления ряда довольно сомнительных источников мемуарного характера типа «личных воспоминаний» двух сотрудников сталинской охраны (или «прикреплённых») подполковника М.Г. Старостина и майора А.Т. Рыбина, записанные Д.А. Волкогоновым и Э.С. Радзинским для своих известных антисталинских фальшивок.[536] Кроме того, целый ряд современных авторов (О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий[537]) по-прежнему считают, что «наиболее важным» из всех этих источников «остаются мемуары Хрущёва, активного члена руководящей группы», дежурившей у одра умирающего вождя. Однако, конечно, подобного рода литература больше запутывает проблему, нежели даёт возможность разобраться в ней. Поэтому мы оставим за скобками эти мемуары и постараемся опираться только на реальные источники.