Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах

Когда И.В. Сталин узнал об этом вопиющем факте, а также о том, что именно в Госплане СССР ещё в годы войны была налажена целая сеть по продаже за рубеж особо важных и секретных документов, он дал прямое указание создать комиссию во главе с уполномоченным ЦК ВКП(б) по кадрам в самом Госплане СССР Евгением Ермиловичем Андреевым для проверки этой информации. В конце августа 1949 г. по результатам своей работы Комиссия Е.Е. Андреева, который, кстати, до середины марта того же года возглавлял ключевой Административный отдел ЦК, направила на имя двух секретарей ЦК Г.М. Маленкова и П.К. Пономаренко записку «О пропаже секретных документов в Госплане СССР», в которой констатировала, что за последние пять лет (1944–1948) из Госплана СССР бесследно исчезли 236 секретных и совершенно секретных документов, в частности «Инструкция по ведению секретной и совершенно секретной переписки работниками Госплана» (№ 3132) и справки «О расчётах нефтеперевозок на 1945 г.» (№ 128), «О советско-иностранных предприятиях за границей» (№ 675), «О развитии добычи марганцевой руды» (№ 2663), «Отчётные данные о производстве свинца, кобальта и рафинированной меди» (№ 3026), «Об организации производства локационных станций» (№ 4103), «О дефицитах по важнейшим материальным балансам, в том числе: по цветным металлам, авиационному бензину и маслам» (№ 505) и многие другие. Понятно, что Н.А. Вознесенский как глава Госплана не мог об этом не знать, хотя в своём покаянном письме на имя вождя он утверждал именно это, что в общем, конечно, не снимало с него персональной ответственности за действия его прямых подчинённых. Поэтому 11 сентября 1949 г. Политбюро ЦК приняло Постановление «О многочисленных фактах пропажи секретных документов в Госплане СССР», утвердившее предложения Комиссии партийного контроля (КПК), которую при формальном председательстве А.А. Андреева многие годы де-факто возглавлял Матвей Фёдорович Шкирятов, об исключении Н.А. Вознесенского из состава ЦК ВКП(б) и предании его уголовному суду. Так что все попытки наших многочисленных либералов, неомонархистов и антисталинистов представить Н.А. Вознесенского, А.А. Кузнецова и Со как яркий пример беспочвенной «сталинской тирании» просто не выдерживают критики.

При этом профессор В.О. Хлевнюк,[137] исходя из собственной, чисто умозрительной установки, что в сталинской тоталитарной системе существовал лишь единственный рычаг экономического управления и роста — жёсткое административно-репрессивное давление на руководителей всех уровней, заявил, что «дело Госплана» как раз и стало именно таким репрессивным рычагом. Кроме того, это дело должно было напомнить руководителям всех министерств и ведомств страны, что Госплан СССР не только координирует, но и контролирует деятельность всех правительственных структур и отстаивает «общегосударственные интересы» в борьбе с «ведомственным эгоизмом». Поэтому «беспринципное» сращивание госплановских структур с подконтрольными им органами в Совете Министров СССР представляет серьёзную угрозу всему государственному управлению. Иными словами, хотя «дело Госплана», конечно, не сводилось только к «делу Н.А. Вознесенского», а «дело Н.А. Вознесенского» не было лишь частью «Ленинградского дела», эти три громких процесса самым тесным образом были сплетены между собой и «гармонично» дополняли друг друга.