Осень раздолбанной Пригоршни

- Ничего интересного. Дурацкие и никому не интересные воспоминания, правдиво отвечал Нламинатор. - Как ты здесь очутилась?

- Также как и ты. Таинственный незнакомец попросил меня исследовать остров, - сказала Риска.

- Какое дерьмо, - прокомментировал Нламинатор. - Нас ждет в этом храме какое-нибудь приключение?

- Вряд ли. Но стоит поискать.

Подойдя к каменному алтарю Нламинатор с тусклым интересом изучил языческого деревянного идола, изображающего висящего на кресте человека, и перевел взгляд на затейливую вязь покрывавшую алтарь.

- Что тут написано? - спросила Риска.

Нламинатор прикрыл глаза.

- Внутренний голос подсказывает мне, что надпись гласит "Легко войти, трудно выйти", - замогильным голосом произнес он.

- Фррр. Давай-ка лучше заглянем в словарь, - сказала Риска, доставая из сумки толстенную книгу. - Так... Эта надпись означает - "Персики и оливки принимаются с благодарностью. Налоговые сборы - за счет замаливающих грехи".

- Н-да, - умно отреагировал Нламинатор.

Пройдя вглубь храма друзья добрались до комнат, где судя по всему жили священнослужители. Но богатые ковры были изъедены кем-то... интересно - кем?

- Были ли у них мыши? - спросил Нламинатор.

- Они и сейчас есть, - сказала Риска, довольно поглаживая себя по животу.

Мебель была раскурочена, фарфоровые вазы - разбиты, а хрустальные пепельницы - завалены окурками.

- Еврейские погромы - не иначе, - сказал Нламинатор.

- Откуда здесь - евреи?

- Н-да, действительно.

Подойдя к закрытому ставнями окну Нламинатор прислушался. Чьи-то когти скребли по дереву снаружи.

- Кто там? - вздрогнув спросил Нламинатор.

- ТЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ! МОЖЕТ - СМЕРТЬ! - ответил кто-то более умный.

II.

- Привет, козел! Ты своей кровью запачкал мне плащ.

Олли-полли уселся на кровати и внимательно посмотрел на обнаженную девушку лежащую рядом с ним.

- Это вряд ли. И за перепачканные простыни я тоже платить не намерен.

- Нагл не по годам, - сказала девушка и, встав, стала одеваться. - Кстати, меня зовут Коллапс и я из древнего рода правителей уезда Шарнир. Но это тайна, и я не доверяю ее никому, кроме тебя - потому что переспала с тобой, а кому я еще могу доверять, как не человеку с которым переспала, так что тебе теперь придется помочь мне вернуть родовой уезд, потому что его захватили злобные подонки.

- Извини, милашка, я - пас. Мое имя - Ользуб, но можешь звать меня Олли-полли и я запросто намалюю твой портрет, но не проси меня воевать за твой трон.

- Эй! Это нечестно! Ты поимел меня, как какую-то дешевую шлюху и собираешься бросить здесь?

- Ага.

- Не выйдет! - сказала Коллапс. - Ибо я чувствую приближение моего брата-близнеца.

Дверь распахнулась и в комнату, резво подпрыгивая вбежал Бромпель, который подслушивал под дверью. Он был худощав, двух метров ростом и носил одежду цветов баскетбольной команды уезда Шарнир.

- Я - Бромпель! Я - брат Коллапс! - закричал Бромпель, выхватывая из ножен меч. - Ты обесчестил ее и теперь отказываешься помогать нам?

- Так-то вы набираете армию? - иронично усмехнулся Олли-полли.

- Ты - только начало. Нам потребуется десять тысяч человек. Если ты не поможешь нам - я прирежу тебя.

- Хорошо-хорошо, только мне сперва надо нарисовать кое-какие фрески и получить Таинственное письмо.

- Какое еще Таинственное Письмо?

- Узнаешь через две главы.

III.

- О жуткий ужас подземелий! - вскричал Бромпель, заламывая руки.

Олли-полли визжал и сопротивлялся.

- Это мои руки!!!

- О? Извини, - смущенно пробормотал Бромпель. - Я переволновался.

- Переволнуешься тут, когда встречаешся с таинственным и жутким наследием прошлого, - заметила Коллапс, дрожа всем телом - от кончиков немытых пальцев на ногах, до макушки свалявшегося рыжего парика.

Жуткое наследие прошлого поднялось на задние лапы, почесало лапками хитиновый панцырь и издало жуткий вой, запрокинув лохматую голову к каменным сводам усыпальницы.

- И дернул же меня черт, лезть с вами в эту авантюру! - сказал Олли-полли с трудом сохраняя железобетонное спокойствие. - Теперь проклятье дохлых королей Гиль-Торца падет на наши глупые головы!

- Такова жизнь, - сказал Бромпель обнажая меч.

- Такова жизнь? Такова жизнь?!! - заорал художник. - Это все что ты можешь сказать?

- Не трусь, Ользуб, по крайней мере умрешь, как настоящий мужчина - в бою!

Олли-полли бросил на Коллапс негодующий взгляд, но ничего не сказал.

Древнее проклятье клацнуло челюстями и направилось к грабителям могил намериваясь предать их жуткой смерти, а может - просто сожрать.

Бромпель взмахнул мечом.

Чудовище перехватило меч, попробовало на зуб, и отбросило изжеванную железяку в сторону.

Казалось, конец уже неминуем, но в этот момент в гробнице появился веселый желтолицый человек в поношенных синих джинсах, с электрогитарой за спиной.

- Привет всем, чуваки! - сказал он. - Меня зовут монах Уэйн. Как дела?

- Нас сейчас сожрут или может быть предадут мучительной смерти, - сказал Олли-полли. - Но если не считать этого, то все в полном порядке.

- Я не позволю ему сожрать вас, - мягко улыбнулся монах. - Потому что вы еще не слышали мои молитвенные рок-баллады во славу Пустынного Барабана.