Осень (СИ)

На какое-то мгновение воцарилась тишина, а потом произошли две вещи: пришелец красиво засветился, и в этом ослепительном сиянии треснул едва слышный выстрел.

— Идиоты, — бесчувственно сказала Икари Юй. — Пресвятое небо, какие идиоты.

Аска подняла голову на женщину. В слепящем свете, который гасил даже фары джипа, Икари смотрела в разгорающуюся к бою плоть Ангела — не щурясь, не прикрывая глаз ладонью, с крепко сжатыми кулаками.

Совсем рядом загудел раскаленный воздух, и в сиянии жаркого пламени взметнулся столб пепла. Где-то там, среди обрывков и тлеющих лохмотьев в небо ушел и тот самый глупый стрелок.

«Что за черт, — подумала Аска, едва соображая. — Икари что, права?»

Что бы ни стало причиной агрессии, Ангел ударил во всю мощь. Хриплый рев жара хлынул на землю, и рыжая заворожено смотрела на это, понимая, что впервые видит врага вот так: не сверху, не сквозь сетку прицелов, не за экранами боевой машины.

Видит Ангела глазами мотопехотинца NERV. «Или глазами повстанца».

Горящая половина БРДМ покатилась по лагерю, сминая и поджигая несобранные пожитки, людей, машины. Аска оглохла почти сразу и отстраненно следила за огненными трассами, которые уходили в сияющее ничто.

«Выжить. Выжить и уничтожить врага».

Рыжая, не вставая, рванула в сторону — в сторону от научного джипа, от окаменевшей Юй, она бежала, чтобы разыскать единственного человека, который мог принять бой с Ангелом — и который наверняка никогда бы не стал стрелять по пришельцу.

«Похоже, йокай, это мама Синдзи изрядно промыла тебе мозги».

Стало невыносимо жарко, а потом из-за спины пришел удар, пришел звон рванувшей машины, и Аска, даже не оборачиваясь, поняла, что матери ее товарища не стало. Она бежала, глаза жгло воздухом, который превратился в раскаленный песок, и легкие жгло этим воздухом, и бежать приходилось будто бы сквозь огромный гриль, а волосы сделались легкими-легкими, — и вдруг стало прохладнее.

Сорью оглянулась: кипящий эфир бушевал теперь в стороне, дожигая лагерь в облаках пепла. Огненная могила Икари Юй сожрала сама себя, пепел уже возвращался со смоляных небес, покрывая пересохшую землю. Впереди метнулась знакомая тень, и капитан сглотнула дерущую горло слюну.

«Выжила, дрянь. Как же я рада тебя видеть, тварь нулячая. Хотя мне бы хватило и твоей пушки».

Аска пригнула голову и понеслась вперед.

В лицо бился пепел, под ногами скрипела земля, в которой еще недавно было так много — слишком много! — воды. Аска бежала за закопченным бронекомбинезоном, за длинным стволом, за грязно-голубой головой, которая в свете пожарищ была совсем серой.

Капитан перепрыгнула через раненого, он падал прямо ей под ноги, что-то крича. Рядом вспыхнула палатка, и Аска упала, но тотчас же снова вскочила и взяла след, взбивая невесомую пыль, которая совсем недавно была людьми и вещами. Рей, бегущая впереди, тоже оступалась, но ее не пытались остановить.

Аску увидел какой-то бегущий повстанец и понесся наперерез, размахивая руками. Возможно, хотел поймать — или помочь. Возможно, он просто потерял голову от жара. Сорью заметила его вовремя и остановила ударом в горло, чтобы просто отбросить. Она торопилась и понимала, что рядом с Ангелом ей нельзя отвлекаться на других врагов.

«Хорошо, что мне удалось хоть немного отдохнуть. Спасибо… Юй-сан».

Уже прыгая, капитан поняла, что все удалось: Рей притормозила, уклоняясь от каких-то осколков, под ее ногами поехал целый пласт песка, и Аска одним ударом повалила повстанца на землю.

Перевернув девушку, чтобы расстегнуть ремень «Ружья», Аска наткнулась на сияющий взгляд, поймала «двойку» и тут же ответила — снова в горло. Щелчок карабина, пистолет летит в пыль, еще рывок — и капитан с трудом подняла оружие.

«Как же она его носила? Да еще и бегала?»

Аска отскочила в сторону от лежащей на земле Рей: та попыталась сделать подсечку.

Мрак, сияющий лучами, повис над стволом, над прицелом, и мир замер.

В мире не осталось ни единого звука.

— Ты дура, — в полной тишине сказала Рей, и ее голос больно ударил в оба виска сразу.

Перед глазами возникла картинка с другого ракурса, словно бы с земли, и Аска на мгновение увидела сама себя.

«Это… Ты?»

Мелькали какие-то символы, кто-то кричал, с небес лился огонь — не здесь. Не сейчас. Было еще какое-то сознание, холодное и неполное, оно пристально смотрело из своего уголка и просто сравнивало впечатления.

Вот Йокай — детство в переходах, война, война, набеги, отступления.

Вот Капитан — детство в переездах, война, война, отражение угрозы, нападения.

Это неполное сознание сделало какой-то свой вывод, и последним, что видела Аска, была почему-то огромная тень Евы, встающая возле Ангела.

«Ты все выпендриваешься, дурачок».

* * *

Синдзи не понял, что произошло с ним. Пройдя две точки маршрута и увидев за все это время лишь группу праздношатающихся повстанцев, на которых не было времени отвлекаться, он стал спускаться под облака на третьей точке, как вдруг что-то больно ударило по мозгам.

Прямиком по мозгам, игнорируя кости.