Осень (СИ)

Не различая образов, Рей не могла сказать, кто перед ней, да и голос она не узнала. Но поскольку сама была абсолютно беспомощна, то просто кивнула.

— Господи, слава богу, ты пришла, — протараторил женский голос. — Генерал весь извелся, после того, как мы не смогли наладить связь с двумя базами. Сколько пальцев видишь?

Все плыло перед глазами, а быстрая речь воспринималась просто отвратительно.

— Я… Пока не вижу, — ответила Рей заплетающимся языком.

— Господи, да на кого же ты похожа, — не унималась незнакомка, — вся чумазая, мокрая. Ты ведь так заболеешь.

«Заболею… Она из постоянных жителей лагеря, никогда не была ни в дозорах, ни в рейдах. Кто она?»

— Все в порядке. Мне нужна пара часов.

— Вот, пей.

Рей буквально запихнули в рот горлышко фляги, и там оказалась чистая вода, от которой она не решилась отказаться. С жадностью сделав пару глотков, девушка вздохнула с облегчением.

— Зачем ты разъединила связь с ружьем здесь? До нашего поста сто метров оставалось…

«Я не хотела, чтобы меня кто-то видел».

— «Ружье» сбоит, — ответила она вслух. Голос вышел почти привычным: тихим и ровным, без пересохшего шипения.

— Подумай хоть раз о себе. Хотя, конечно, ты правильно поступила. Страшно представить, чтобы было бы с тобой, погибни «Ружье» в синхронизации.

«Капитан Сорью пережила гибель своей Евы. И случайную синхронизацию с „Ружьем“ пережила. Интересно, я бы пережила такое?»

— Простите, а вы кто? — наконец спросила Рей, после того, как незнакомка стал вытирать платком ее лицо.

«Она навязчивая. Везет мне на таких».

— Я Майя Ибуки. Наверное, ты меня не помнишь — тебе было лет пять, когда мы последний раз виделись. С тех пор я в твоем лагере больше не бывала. Но я тебе хорошо помню. Особенно в тот день, когда Шигеру и Хьюго привели тебя сюда…

Майя все говорила, рассказывала истории из прошлого, которые сама Рей почти уже забыла. Лишь изредка они всплывали в памяти, но все это было следствием тесного общения с «Ружьем».

Закончив тараторить, Ибуки вернулась наконец к действительности:

— Сможешь идти?

— Думаю, да, — кивнула Рей.

Поднявшись с камня не без помощи женщины, Рей пару раз моргнула, пытаясь поймать фокус, но все плыло перед глазами.

— Держись за меня.

Майя взяла ее руку и положила ладонь себе на плечо.

— И давай «Ружье» мне.

Ибуки попыталась поднести руку к оружию Аянами, но та отдернула его и покачала головой.

— Не надо.

— Ну, как знаешь, — развела руками Майя, — тогда положи вторую руку мне на другое плечо и держись крепче: пещеры скользкие.

— Хорошо.

Камня вокруг становилось все больше, и вскоре Рей почувствовала, что по капюшону заморосила капель сталактитов. Эхо голосов терялось в невидимой каменной чаще.

— Может, уже расскажешь, что произошло?

— Ничего, — спокойно ответила Рей.

— Ты шутишь? — удивленно спросила Майя, и Рей ощутила, как дернулось ее плечо. — Мы не можем выяснить, что случилось с двумя лагерями. Не знаем, где Юй-сан, и уже перестали верить в то, что ты вернешься. И ты говоришь, что ничего не произошло?

— Все как обычно, Ибуки-сан. Как обычно. Мы просто потеряли их всех.

* * *

Аска зажмурилась от вспыхнувшего яркого света, и по ту сторону ослепительного сияния вздохнули.

— Привыкли к темноте, капитан Сорью?

В помещении было накурено, на сейфе в углу светились электронные часы, и Сорью точно знала, что для прихода Кадзи она просидела в затененном кабинете почти час. На улицах города сейчас царила глухая предутренняя тишина. За закаленным стеклом открывался вид на глубокий колодец, на самом дне которого пряталась пустая улица — но это все было за шторой, в воображении капитана. Сорью помнила, как ее вывели из автозака, как она шла к подъезду огромного небоскреба, как лифт дышал ей в затылок несвежим дыханием охраны, а в окошке счетчика давно уже мелькали двузначные числа.

И вот теперь вспышка лампы перечеркнула это все — белой слепотой, резью в глазах.

«Как в кино. Он знает, что я сравниваю это с кино, и все равно включает чертову лампу…»

В затененной части кабинета инспектор возился со стулом, шуршал бумагами и вел себя, судя по звукам, очень непосредственно и обыденно. Аска чувствовала его взгляд и изо всех сил старалась сидеть ровно.

— Что скажете по поводу условий своего, эм, размещения?

Девушка вспомнила свою тесную одиночную камеру и невыразительно пожала плечами: мол, все равно. Единственное неудобство состояло в том, что тюрьма находилась во временном военном городке, а на допросы ее таскали почти в самый центр столицы. Уже вторую ночь она сжималась внутри спецмашины, забивалась в угол и прислушивалась к тому, как немилосердная тряска по грунтовке становится все мягче, как разбитую окраинную дорогу сменяют мягкие и ухоженные покрытия улиц большого города. Аска думала о том, что очень боится боли — даже не так: она очень боится того, что это все будет напрасно. Что в каком-то тихом кабинете она будет загибаться от шока и унижения, и целью будет жалкая подпись, один кивок, одно согласие.