Осень Средневековья

На этом выстраивает поэт Зерцало смерти. Прежде всего он берется за тему Где ныне великие мира сего? и развивает ее медлительно и несколько педантично, без какого бы то ни было оттенка легкой вийоновской грусти. Затем следует нечто вроде первого появления Пляски смерти, не отмеченное, однако, ни силой, ни воображением. В конце концов стихи сводятся к Ars moriendi. Вот описание предсмертной агонии:

Il n’a membre ne facture
Qui ne sente sa pourreture,
Avant que l’esperit soit hors,
Le cœur qui veult crevier au corps
Haulce et souliève la poitrine
Qui se veult joindre à son eschine.
– La face est tainte et apalie,
Et les yeux treilliés en la teste.
La parolle luy est faillie,
Car la langue au palais se lie.
Le poulx tressault et sy halette.
………………………………….
Les os desjoindent à tous lez;
II n’a nerf qu’au rompre ne tende662

.

Нет в нем ни части и ни члена,

Что не испытывали б тлена;
Душа хоть и не отлетела,
Но сердце рвется вон из тела,
Колыша и вздымая грудь,
К хребту хотящую примкнуть.
Лице бледнеет, словно тает,
В очах его уж меркнет свет,
А там и речь оскудевает,
Язык к гортани прилипает.
Ртом ловит воздух, пульса нет.
…………………………………….
Все кости в стороны торчат,
Напрягшись, чуть не лопнут жилы.

Вийон всё это умещает в половине куплета, и при этом куда более выразительного663. Каждый видит уготованную ему участь.

La mort le fait frémir, pallir,
Le nez courber, les vaines tendre,
Le col enfler, la chair mollir,
Joinctes et nerfs croistre et estendre.

Заставит смерть дрожать, бледнеть,

Суставы – ныть, нос – заостряться,
Раздуться – горло, плоть – неметь,
Сосуды – опухать и рваться.

И тут же вновь чувственный образ, который неизменно вплетается во все эти устрашающие картины:

Corps femenin, qui tant es tendre,
Poly, souef, si précieux,
Te fauldra il ces maulx attendre?
Oy, ou tout vif aller es cieulx.

И телу женску – ей предаться,

Всю прелесть – мерзостью сменить,
С бесценной нежностью расстаться?
Да, – иль на небе вживе быть.