Осень в Корее

Ги Джон-и, не злись на меня.  Твоя мама немного эгоистична, поэтому боялась, что ты ее запомнишь больной, а не веселой и отважной, какой она всегда была.

Я попросила твоего дедушку о тебе позаботиться. Он такой же упрямый, как твой отец. Не хотел нас разлучать, ругал меня, но я все же настояла на своем.

Поэтому, пойми его. Он тебя очень любит, хоть это сразу и не видно. Вы, мужчины из семьи Хон, не любите демонстрировать свои чувства, так как боитесь казаться смешными. Но именно это вас и отличает.

Мой мальчик, я люблю тебя! Мне так обидно, что я ухожу! Но я просто уверенна, что ты сможешь достичь больших высот. Ты же мой сын!

Я бы хотела быть сейчас рядом с тобой и смеяться над тем,  что я пишу тебе. Твой отец всегда поражался, что я могу спокойно говорить о своих недостатках. Тот еще хитрец. До последнего не верил, что влюбился в меня.  А твоя мама сразу поняла, что теперь в его мыслях только она. Думаю, ты пошел в папу. Вы умеете скрывать многое, но не любовь. Ты с таким восторгом смотрел на свою первую лошадь. И как ты о ней нежно заботился! Моя душа радовалась!

Господи, почему я все это вспоминаю? Все просто, мой милый. Храни в сердце только хорошие воспоминания.  Жизнь как кино, а ты в ней режиссер. В твоих силах сделать фильм ярким и красочным.  Твоя мама, как всегда, пытается навязать свое мнение!

Сыночек мой, сейчас перечитала и поняла, что опять нет логики в моих словах. Пишу, пишу, но никак не могу остановить эти слезы.  Я не хочу от тебя уходить! Сыночек, твоя мама такая трусишка! Боится увидеть твои слезы и умереть  у тебя на глазах.  Прости меня.

Когда прочтешь это письмо, прошу, не злись. Слушай дедушку, но иногда можно и не слушать. Я тебе разрешаю.

А когда полюбишь, пусть сердце станет твоим путеводителем в жизни. Может быть трудно, но оно того стоит.

Я люблю тебя, мой малыш!

Твоя мама».

- И я тебя люблю, мама, – одна маленькая слезинка упала на лист бумаги. Ги Джон поднял глаза и внимательно посмотрел на дедушку. Потом задал так мучавший его вопрос

- Почему сейчас вы показали мне это письмо?

Президент Хон вздохнул, пытаясь оставаться спокойным, но руки его дрожали.

- Она попросила сказать о нем тогда, когда я пойму, что ты готов.

- Готов? К чему? Как  вообще вы могли скрывать это письмо от меня? Последнее письмо моей мамы!

- Еще раз повторю. Это было ее последнее желание.

-Желание! Господи, я все это время вас обвинял в том, что вы разлучили меня с мамой. А теперь я узнаю, что это она вас попросила об этом. Вы понимаете, как мне стыдно теперь перед вами и перед ней?  Как теперь мне смотреть вам в глаза?

Голос его дрогнул, он закрыл лицо руками, пытаясь осмыслить все то, что сейчас произошло. Ему хотелось кричать от горечи, от обиды. Он презирал себя, что не пытался даже наладить отношения с дедушкой, обвиняя его во всех бедах. А президент Хон только хотел сдержать обещание, данное своей невестке.

- Ги Джон, не ругай себя. Ты не виноват в этом. Я ведь мог быть и внимательнее к тебе, просто я боялся, что ты мне не поверишь. Поэтому было легче оставить, все как есть.

- А почему именно сейчас Вы показали мне это письмо? Что за условие?

Президент Хон улыбнулся как мальчишка, который может похвастаться тем, чего нет у других. Секретом.

- Твоя мама попросила меня передать  это письмо в том случае, когда я буду точно уверен, что в твоем сердце поселилась любовь.  А сегодня я в этом окончательно убедился. И не спорь со старшими! Это невежливо.

22 глава

Телефон Леси разрывался от звонков в последние 2 часа, пока они с Ги Джоном ехали в гостиницу. Она не хотела сейчас отвечать, так как ее мысли занимал мужчина, который ни разу не посмотрел на нее с тех пор, как они сели в машину. Его глаза были обращены только на дорогу, лицо было спокойным. Он снял пиджак, расслабил галстук. Играла музыка, каждый думал о своем.  Общее в их сознании было одно – они думали друг о друге.

Леся пыталась не думать о том, что сказал президент Хон. Ги Джон любит ее? Вот так просто? Полюбил? Невозможно. Но почему мысли об этом так греют душу?

«Очнись, Леся. И не смотри на его руки.  Не думай о том, что они могут коснуться твоего лица вновь, как тогда на ипподроме. Он не твой мужчина.  НЕ ТЕРЯЙ ГОЛОВУ!» - разум кричал ей, пытался достучаться до совести.  Девушка отвернулась, чтобы не видеть этих рук.  Длинные пальцы крепко держали руль, небольшой шрам на правом запястье,  словно украшение, дополнял образ неприступного мужчины.  Почему именно сейчас она думала об этих руках?

- Леся, мы приехали.

- Что?

- Мы приехали, выходите, нам надо поговорить.

- Да, ты, то есть вы правы, - она начинала уже путать все. Он быстро вышел из машины и пошел в гостиницу. Леся пыталась успеть за ним, но бросила эти попытки.

Ги Джон направился прямиком в ее номер.  Она следом.

Впустив ее первой, Ги Джон не успел закрыть, так как Леся тут же спросила  его:

- То, что сказал ваш дедушка о …

- Это правда.

- Вы так легко это признаете?

- Скрывать своих чувств я не намерен, – очень спокойно произнес он.

- Даже не знаю, что сказать, - девушку опять охватила паника.