Осень в Задонье

В большом семействе Басакиных, где Иван был сыном младшим, лишь глава семейства, Тимофей Иванович, остался при своем землемерском деле, работы ему даже прибавилось: бывшую колхозную землю делили, сдавали в аренду, продавали. Басакин-старший даже ушел с государственной службы, чтобы работать от себя, частным порядком. Мороки было много, но дело того стоило. Тем более что лишь старший сын его — военный летчик, оставался хоть и не в качестве прежнем, но при своей профессии и на своих хлебах. Два других — оба семейные — потеряли работу, не сразу находя себя в новой жизни. Средний сын Яков стал торговать. Сначала муку да сахар возил с мельниц, заводов, торгуя прямо с тележки-прицепа. Потом обзавелся палаткой, пристегнул к делу жену и понемногу расширял ассортимент крупами, солью, спичками, чаем — все простое, для небогатого поселкового люда. Дело пошло.

У младшего, Ивана, к торговле душа не лежала. Тем более, когда закрылся его завод, уже все мужики в поселке чем-нибудь торговали на просторном рынке или «таксовали», да еще, по новой моде, за деньги невеликие, все подряд охраняли: школы, детские сады, больницу, конторы, магазины — небогатый выбор. Но семью с двумя малыми сыновьями нужно было кормить.

Отец помог Ивану купить пассажирский автобус «Газель». В поселке заработка не получилось: много желающих возить, мало желающих ездить за деньги. Рейсы в областной центр выгодней, но туда в одиночку не пробьешься. В самом областном городе было проще: плати хозяину маршрута и вози хоть круглые сутки. Но за выгодный маршрут и плата соответственная. А еще: контролеры, гаишники и любые менты в форме ли, с «корочкой», «надзирающие». Всем — плати и плати. Крути баранку с рассвета до полуночи, угождай пассажирам: там остановился — не там; кормись всухомятку, спи в машине или в каком-нибудь закутке на десятерых. Забывай жену и детей.

Иван помучался в городе месяц-другой. Особого барыша не получалось: лишь на хлеб да соль. Потом его дважды за неделю ограбили. Все было по-простецки: окраина, Дубовая балка да Новоселье. Последние пассажиры. Один — рядом, другой — позади. «Останови!» И нож — на шее. Забирают деньги. И исчезают во тьме какого-то переулка. Ищи их — свищи. Да и кто искать будет?

На этом городские заработки кончились.

Но жить и кормиться надо. Куда-то на стройку ехать в Москву да Питер? Не каменщик-плотник, возьмут лишь на «подсобку». Объявлений много, но проку от них… Обещают златые горы. Брешут. Ездит народ, но сладкого мало: чаще всего возвращаются с пустым карманом. Тем более, придется семью бросать. Жена была против, говорила: «Иди в охранники… Пусть невеликие деньги. Но дома…»

С отцом и братом — все вместе — думали-рядили и поменяли «Газель» на грузовой термофургон «Бычок». Снова сел Иван за баранку. Сначала работал по заказам базарных мелких торговцев да небольших магазинов, мыкаясь по городским оптовым базам. Колбасу да сосиски возил от местного «колбасника», вяленую да копченую рыбу, объезжая окрестные хутора да села, в Калмыкию порой забираясь и даже в Астрахань.

Почти год работал на городскую молочную компанию, по всей области развозил кефиры да йогурты. Платили неплохо, но порядки строгие: шесть дней за рулем по двенадцать часов. В день выходной тоже сидишь словно на кукане, на привязи: спиртного, даже пива — ни грамма, потому что могут вызвать на подмену — это в контракте записано. Работа нелегкая, но платили неплохо. А потом вдруг зарплату урезали почти вдвое. Пришлось уходить.

Снова началась маята. У крупных клиентов своя техника или договоры с серьезными транспортниками. День и ночь по трассам огромные фуры идут и идут. А всякая мелкота, вроде Ивана, лишь на подхвате, при случае, у такой же мелкоты.

За эти годы Иван чего и куда только не возил. С ранней весны до осени: цветы, огурцы из Краснодара и Ставрополя, черешня, вишня, абрикосы, помидоры и прочее, заканчивая арбузами-дынями. И от людей возил на ростовские, саратовские, московские базы. И от себя: покупал да продавал, оптом ли, по рынкам. Всю географию изучил: Астрахань, Краснодар, Тамбов, Пенза, Воронеж, Казань, Уфа. Но сладкого в той «географии» было мало: днем, а чаще — ночью в дороге, в чужих людях, и всякий норовит тебя надуть-обуть-облапошить или просто грабануть. По иным трассам, вроде ростовской, опасно ездить: товар вместе с машиной отбирают. На рынках, особенно в Подмосковье, мафия да шпана. За все платишь, но машину, товар и на минуту оставить нельзя. Приходилось жену с собой брать или племянника, потом старшего сына. С помощниками легче, надежней.

Другая беда: милиция да гаишники. Попадись им в лапы, разденут догола. Деньгами берут и любым товаром не брезгуют. «Колбасу везешь? Огурцы, рыбу? Давай на закуску!» — «Не мое… — отнекиваешься. — От хозяина, по весу, под пломбой…» — «Ты чего нам поешь? Просишься на отстой, на отдых?» Вот и конец разговору. Не дай бог поставят на штрафстоянку, «до выяснения». И будешь стоять. Было всякое: помидоры текли, клубнику вываливал…

С ментами права качать лишь себе в убыток: плати, отдавай и молчи.