Осененные гвардейским стягом

Флаг прикрепляется к фалу. Тысячи глаз смотрят на сине-белое с черно-золотистой каймой полотнище.

— На гвардейский флаг — смирно!

Секундная пауза.

— Гвардейский флаг — поднять!

Отныне под этим флагом «Красный Кавказ» будет находиться везде — в боях, походах и на стоянках возле родных причалов.

Крейсер вышел из ремонта в тяжелейшее для Черноморского флота время. В разгаре была битва за Кавказ. Овладев Крымом (3 июля 1942 года по приказу Ставки Верховного Главнокомандования наши войска оставили Севастополь), немецко-фашистские войска рвались на Волгу и Кавказ — за хлебом и бакинской нефтью. В начале сентября части правого фланга немецкой армии прорвались на Черноморское побережье Кавказа и вышли к Цемесской бухте. 10 сентября 1942 года был оставлен Новороссийск. Над флотом нависла серьезная опасность. Он лишился основных хорошо укрепленных и оборудованных баз. В нашем распоряжении оставались лишь порты Черноморского побережья Кавказа — Туапсе, Поти, Батуми, оборона которых стала для флота задачей номер один.

Уже 11 сентября я получил приказ принять на борт полк морской пехоты и доставить его в Туапсе. Там складывалась особо напряженная обстановка, немцы рвались к перевалам, и нашим войскам, защищавшим город, требовались подкрепления.

...Склянки отбивают 15 часов. Погрузка людей и техники закончена. Отдаю команду: «По местам стоять, со швартовов сниматься!»

Следом за эсминцем «Сообразительный», который придавался нам в качестве корабля охранения, «Красный Кавказ» выходит за боновое^{3} заграждение и ложится на боевой курс.

В море корабли встречает ветер. Синоптики обещали шторм в восемь баллов, но пока сила ветра достигает лишь шести. Гудят ванты и антенны, с треском полощутся брезентовые обвесы. Низкие густые облака сплошной серой пеленой обложили все вокруг. Погода благоприятствует переходу — в такой мгле противнику трудно обнаружить крейсер, но и нам приходится постоянно быть начеку, чтобы не пропустить никакой неожиданности. Ведь в целях сокращения пути мы идем под самым берегом, где в любую минуту «Красный Кавказ» могут встретить вражеские торпедные катера или подводные лодки. Для них крейсер лакомая добыча. Вот почему сигнальщики и наблюдатели до боли в глазах вглядываются в воду и облака. Десятки человек в разных местах корабля неотрывно следят за вспененной поверхностью моря, контролируют каждый просвет в тучах.

Не зря старались моряки! С бака передают: к крейсеру приближаются немецкие самолеты-торпедоносцы. Звучит сигнал боевой тревоги. В считанные секунды поворачиваются жерла орудий в сторону обнаруженных самолетов. Они уже видны — три черных силуэта в разрывах клубящихся туч. Артиллеристы ждут команды, чтобы открыть огонь. Но боя не произошло. То ли не заметив крейсер, то ли не решившись напасть, торпедоносцы развернулись и ушли к берегу.

А шторм разыгрывается. Синоптики, как всегда, «не подкачали», выдали обещанные восемь баллов. Тяжелые литые волны уже перекатываются через палубу, грозя смыть за борт любого зазевавшегося. Быстро наступила темнота. Ориентиров — никаких, «Красный Кавказ» идет по счислению. Идет, можно сказать, вслепую. Но я спокоен; штурман Елисеенко находится на своем посту, и можно быть уверенным, что корабль придет в Туапсе в срок.

Так и случилось. Из штурманской рубки доложили, что «Красный Кавказ» подходит к месту назначения. А вскоре из темноты вынырнули створные огни. За ними — вход в порт. Теперь предстоит самая трудная часть операции самостоятельный проход по сложному фарватеру в гавань. Она небольшая, и малейший просчет может привести либо к столкновению, либо к неприятности другого рода. Но мы на войне, а она, как известно, без риска, не обходится. К тому же я полностью полагаюсь на выучку моряков и поэтому без колебаний отдаю приказ швартоваться.

В полной темноте громадный крейсер начинает архитруднейшее маневрирование, шаг за шагом приближаясь к отведенному для нас причалу. Вот он уже рядом. Швартовная команда без промедления выскакивает на настил. Но сильный отжимной ветер относит корабль от пирса. Швартовы, одетые на палы, рвутся, точно гнилые. Повторяется феодосийская ситуация. Подрабатываю машинами, прижимаю борт крейсера к пирсу. На этот раз швартовы выдерживают. Морские пехотинцы начинают высадку.

В течение сентября — октября «Красный Кавказ» совершил пять рейсов в Туапсе, перебросив туда свыше 16 тысяч человек, 57 орудий разных систем, 40 минометов, 4 автомашины, 8 танкеток и 169 тонн боезапаса и продовольствия. Все эти походы были довольно рискованными. Немцы охотились за нашими кораблями, устраивали засады, и приходилось быть особенно бдительными, чтобы вовремя отвести от крейсера внезапный удар.

Именно тактику засады применили фашисты в тот примечательный день, когда на борту «Красного Кавказа» находилось свыше четырех с половиной тысяч красноармейцев подкрепления. В этот раз крейсер сопровождали лидер «Харьков» и эсминец «Беспощадный». Мы направлялись, как всегда, в Туапсе и, как всегда, готовы были отразить и наскок торпедных катеров, и налет авиации.