Осенило – написал

Придя в себя, собеседники произносят следующие реплики: «Круто!»; «А ты пишешь фильмы или сериалы?»; «У меня тут был случай – готовое кино, бери да снимай». И после всего этого звучит главный вопрос: «А как это вообще – работать сценаристом? Что ты, ну, ДЕЛАЕШЬ-то?»

Сперва я думала, что этот вопрос звучит только в компаниях, далеких от киноиндустрии. Но потом поняла, что все чаще вижу тот же вопрос – не высказанный, правда, – в глазах своих заказчиков. И проступает он сквозь до боли знакомый магический туман. Дело в том, что никто, кроме сценариста, не представляет себе, как на самом деле пишется сценарий.

Снаружи кажется, что это какая-то магия: пришел сценарист на встречу с продюсером, два часа о чем-то трындел, потом ушел – и на какое-то время пропал. Чем он в это время занимался? – а хер его знает: постил фоточки в инстаграм, срался в Фейсбуке, бухал, играл в волейбол. А потом – бац! – прислал сценарий. Как этот сценарий появился? А хер его знает. Видимо, по вдохновению: осенило – написал. Это «осенило – написал» прочно сидит в мозгах у всех, кроме самого сценариста. Поэтому ему никто не верит, когда он говорит, что на полнометражный сценарий нужно как минимум полгода. А лучше год. Какой год, если осеняет мгновенно?!

Отсюда уверенность, что сценарий можно переписать полностью за ночь перед съемками: вдохновение же! (Ну, или производственная необходимость.) Или – что написать сценарий полнометражного фильма можно за две недели с нуля: «Мы понимаем, что трудно, но вдруг вас осенит?» И прежде, чем сценарист успевает икнуть и ойкнуть, заказчик уже вписывает эти сроки в договор.

Возникает вопрос: а с автомобильным салоном, например, вы тоже заключаете договор из этих соображений? «Вдруг сборщика на заводе осенит, и он соберет мне автомобиль за ночь? Конечно, я поеду на этом автомобиле сам и повезу на нем своих детей, тещу и ипотеку. А что может пойти не так? Сборщика же осенило!»

…Иногда снаружи кажется, что написание сценария – это его обсуждение. Сценарист пришел на встречу, заказчики несколько часов рассказывали ему байки из своей жизни, на ходу придумывали гениальные сцены, вспоминали хлесткие реплики и удачные остроты. Вот же, все готово!

Сюрприз, ребята: после самого продуктивного обсуждения, когда кажется, что вы уже все придумали, и осталось только сесть и записать, – кто-то должен сесть и все это записать. Причем записать не просто, а в виде связного сценарного текста. А потом еще и проверить, что этот текст все еще имеет смысл и внутреннюю логику. И тут наступает второй сюрприз, которого, как пиздеца, никто никогда не ждет, но он все равно приходит. Дело в том, что наболтанный несколькими людьми в творческом азарте текст, будучи записан буквами на бумаге, почти никогда не имеет ни смысла, ни внутренней логики. Их приходится создавать заново, с нуля.

Дальше – внесение правок. Слава богу, никто не видит, как сценарист вносит правки; его бы уже закопали где-нибудь в лесу с паяльником в жопе. Потому что ведь как это выглядит? Сидит сценарист перед компьютером, полчаса смотрит на страницу текста, не мигая. Сроки горят, производственная группа бьет копытом, редактор в двадцатый раз судорожно жмет «обновить» в интерфейсе своей электронной почты. А сценарист сидит. И смотрит. Через полчаса он поднимает руку и медленно впечатывает в одну из ремарок на этой странице слово «якобы». Смотрит еще полчаса, потом стирает. И снова смотрит. Так проходит день, в конце которого директору картины звонят и говорят, что, если он не может подтвердить объект прямо сейчас, то объект слетает.

Обидно, правда? Лучше бы сценарист молотил по клавиатуре со скоростью 500 ударов в минуту, как в анекдоте. Тогда бы хоть было видно, что человек работает. А так – херня какая-то.

…Тут есть большой соблазн воскликнуть: да кто он такой, сценарист этот? Что он делает-то вообще, кроме того, что никому не дает работать нормально?! Ребята, сюрприз: сценарист – это человек, который провел с этим сценарием в голове больше времени, чем вы все вместе взятые. Он его тупо лучше помнит. Это и плохо, и хорошо. Плохо – потому что сценарист очень туго соглашается вносить в уже написанный сценарий изменения. В необходимости этих изменений его приходится убеждать, иногда со слезами, иногда с матом, а иногда и с паяльником. А хорошо – потому что сценарист вам сразу скажет, вкручивается ваша новая гениальная идея в этот сценарий, не разрушая логику повествования, или нет. И не потому, что любая новая гениальная идея, пришедшая извне, оскорбляет его тонкую сценарную душу (хотя и это, конечно, тоже). А потому, что если ее все-таки в сценарий вкрутить, сломав по ходу дела пару невидимых глазу сюжетных подпорок, то вылезут такие дыры в логике, которые вы потом заебетесь закрывать на монтаже, матерясь и дрожащими руками поднося к уху десятый растворимый кофе за ночь.