Осенью осенённая

Вообще японские сады принято разделять на четыре типа: чайные, ландшафтные (или пейзажные), сухие ландшафтные и райские. Мы, думаю, ещё не раз к этой теме вернёмся, а пока просто запомним, что райские и сухие ландшафтные предназначались для созерцания с одного ракурса, а чайные и пейзажные – для неспешных прогулок, поскольку буквально с каждым шагом дарили (и по-прежнему дарят) зачарованным путникам смену скрывающейся и открывающейся перспективы. Сад Ниномару относится как раз к разряду пейзажных. Это особенно чувствуется, если вы не просто прогуливаетесь, но ещё и снимаете окружающую вас прелесть на фото и видео.

Осмотром сада заканчивается наше знакомство с первым редутом обороны замка. Мы оказываемся перед ещё одним рвом, залитым зелёной водой с прожорливыми разноцветными карпами, на которых можно полюбоваться с мостика, прежде чем вступить в пределы центрального укрепления, называемого Хонмару (Основной двор).

Не Перу и не Египет

Вас сразу же обступают могучие каменные стены, сложенные из тёсаных глыб, очень напоминающих плотной кладкой мегалитические строения древних. Только здесь, в Японии, почему-то никому не приходит в голову сомневаться в том, что их возвели без кранов и пил обычные трудолюбивые японцы средневековья, а не божественные посланцы десятки тысяч лет тому назад, как то принято считать в случае перуанского Куско и т. п.

В Хонмару есть свой дворец, называемый, разумеется, дворец Хонмару (Хонмару Готэн). Говорят, оригинальный комплекс состоял из 55 зданий, а то, что мы видим, появилось тут всего лишь в 1893 году и раньше носило имя дворец Кацура. В 1928 году именно в его стенах проходил торжественный банкет в честь восшествия на престол императора Хирохито. Для публики дворец обычно закрыт.

Пройдя по лужайкам и дорожкам мимо белостенного Хонмару, вы упираетесь в крутую каменную лестницу, ведущую вверх двумя уступами. Поднявшись по ней, вы выходите на просторную квадратную площадку, откуда открывается превосходный вид на парк под вами и часть Киото. Знайте, что вы стоите на том месте, где вплоть до 1750 года находилась пятиэтажная башня, главное укрепление замка, которое в европейской традиции называется на французский манер донжон. Говорят, башня сгорела при пожаре, и её почему-то никто не стал восстанавливать.

Посреди площадки расположено несколько каменных скамеек, так что при желании можете передохнуть и понаблюдать за наслаждающимися погодой и окружающей красотой японцами.

Кстати, о японцах. Пока я делаю очередную серию фотографий, обратите внимание на то, какие они спокойные и непринуждённые. Говорят, на работе они выворачиваются наизнанку, жутко переживают обо всём, отдыхают разве что в клубах караоке и вообще довольно закомплексованные. Может быть. Я этого не заметил. Зато они по-настоящему честные. Смело заходите в метро или автобус с открытой сумкой, набитой кошельками или телефонами – никто в неё даже не подумает залезть. Забудьте на скамейке дорогущий фотоаппарат и вернитесь за ним, спохватившись, через час: он будет на месте. Я читал историю о том, как один наш соотечественник забыл в поезде обычную куртку, так его разыскали, а куртку переслали на ту станцию, рядом с которой он жил.

Поэтому нам с вами в Японии хорошо. А вот самим японцам, вернее, японским туристам, привыкшим ко всеобщей честности, где-нибудь в Европе – очень худо. Тем более гидам. Потому что их наивные (ведь мы уже научились называть честность наивностью, не правда ли?) подопечные ходят по Парижу или Лондону с по-домашнему расстегнутыми сумками, направо и налево показывают кошельки и то и дело что-нибудь забывают. А Европа – это вам не Япония, тут только глаз да глаз. В Японии население весьма мононационально. Просто так на улицах не увидишь ни негра, ни араба, ни цыган. И знаете, ведь из-за этого атмосфера совсем другая, какая-то правильная и ладная. Все сразу видят, что ты здесь гость, и тебя уважают. И ты чувствуешь себя гостем и уважаешь тех, кто относится к тебе по-хорошему, уважаешь их правила и традиции.

Всё, фотографий достаточно, пора двигаться дальше. Снова опасный сход по почти отвесным ступенькам, прогулка вдоль стены и поворот налево, на второй и последний мост через ров, выводящий нас за пределы Хонмару.

Свернув после моста ещё раз налево, я не спеша обошёл Хонмару по парку, любуясь тем, с какой заботой здесь ухаживают за деревьями, оборачивают стволы и подвязывают ветки, посмотрел снизу вверх на основание сгоревшей башни, где сам только что стоял и откуда теперь постреливали в разные стороны фотоаппаратами новые посетители, и решил вернуться к выходу как-нибудь по-другому. Я пересёк парк с юга на север и оказался в саду Сейрю-эн, разбитом здесь относительно недавно, в 1965 году.

Забота