Осеннее преступление

Летом 1990 года я понял, что что-то не так. Карл-Юхан перестал читать, но я не сразу понял, что у него проблемы со зрением. Когда я заговорил с ним напрямую, он разозлился, стал все отрицать и запретил мне говорить тебе об этом. Карл-Юхан, всегда такой любящий, стал нетерпимым и замкнутым. Запирался у себя в ателье и выходил, только чтобы прокатиться в летней машине. Гонял по узким дорогам. Мучил машину, рисковал, как будто хотел, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Однажды осенней ночью он в панике постучал в мою дверь. Сказал, что переехал оленя возле каменоломни, что олень, может быть, еще жив. Попросил съездить туда и посмотреть.

Я понял все, как только увидел искореженный велосипед, попавший под колеса Карлу-Юхану.

Я сидел под дождем, держа голову Симона на коленях, и гладил его по щеке. Говорил, как сильно я его любил, как все мы его любили.

А потом я сделал то, что нужно было сделать. Я отнес Симона на каменоломню и опустил в воду.

За всю жизнь у меня не было дела, которое далось бы мне так тяжело. Но я сделал это, из любви. Из любви к Карлу-Юхану, Симону и тебе. Из любви к тому, что у нас было и что мы потеряли.

Потом я отвез Карла-Юхана домой и уложил спать. Заверил его, что это был олень и что он не мучился. Летнюю машину я спрятал в гараж, но быстро понял, что отремонтировать ее так, чтобы ни у кого не возникло подозрений, не удастся. На следующую ночь я сжег гараж, машину и студию. Но любимую гитару Симона и магнитофон с его прекрасным голосом я сохранил. И его велосипед. Не смог заставить себя избавиться от велосипеда.

Я просто человек. Человек, который оказался готовым на все ради любви.

Я надеялся, что моя тайна никогда не причинит тебе боли. Но, увидев Анну Веспер, понял: такой момент наступит.

Это, моя дорогая Элисабет, мое признание.

Мое осеннее преступление.

Глава 64 Осень 2017 года

Второй раз за вечер Анна стояла в дверях палаты Элисабет. Мило, сидевший у ее ног, тоже смотрел на трех собравшихся. Лиза вернулась и теперь сидела на краю кровати; Элисабет листала альбом, который привезла ей Анна.

— Смотри, вот здесь твоему папе только что подарили его первую гитару, — говорила она своей внучке. — Видишь, какой он счастливый? Карл-Юхан купил ее в Копенгагене. Брур, ты ведь тоже там был?

Клейн, стоявший в изножье, кивнул, улыбнулся, и Анна на миг увидела красивого молодого человека с портрета.

— Спасибо, что привезли альбом! — Голос у Элисабет был ласковый, а выражение лица смягчилось. — Вы захватили таблетки Брура?

— Конечно. — Анна повернулась к Клейну. — Я их положила вам в карман плаща, вместе с ключами. — Спасибо, — пробормотал он. Улыбка на его лице застыла.

Элисабет продолжала листать альбом, показывая восторженной Лизе все новые фотографии. Но Клейн смотрел вполглаза. Он, кажется, наблюдал за Анной, ожидая, что она сделает или скажет.

— Не выразить словами, как мы с Бруром вам благодарны, — сказала Элисабет.

Анна кивнула, не зная, что ответить. Под прожигающим насквозь взглядом Клейна сохранять спокойное выражение было трудно.

— Я спрошу кое-что, прежде чем вы уйдете? — Элисабет выпрямилась в кровати.

— Конечно, спрашивайте.

— Каменоломня.

— Да? — Анна стала ждать продолжения, чувствуя на себе пристальный взгляд Клейна.