Осеннее преступление

Она проехала мимо дорожного щита. Рефтинге. Вскоре ей попалась большая автозаправка. Не здесь ли арестовали Рюландера в ночь, когда умер Симон? Анна решила проверить. Продавщица, девушка лет двадцати, оказалась дочерью владельца. Анна предъявила удостоверение и объяснила, что ее интересует; девушка позвонила отцу и спросила, помнит ли он тот давний случай. Анне повезло. Она нашла ту самую автозаправку и того самого человека. Девушка протянула ей трубку.

— Они прикатили на мотоцикле в начале второго ночи, — сказал мужчина на том конце. — Парень и девица. Парень, похоже, был пьян, вел себя агрессивно. Пару раз напускался на девушку, по-моему, даже затрещину ей дал. Я позвонил в полицейский участок Рефтинге. Когда они заправились и пора было платить, парень попытался стащить зажигалку. Дешевую чепуху, мы такие выкладывали у кассы. Я сказал, чтобы он заплатил за зажигалку, тут он и завелся. На меня наехал, чуть не разгромил витрину — как будто решил устроить драку. Девушка пробовала его утихомирить, но безуспешно. Тут явилась полиция, и его увели.

— А девушка?

— Мне стало ее жалко, и я отвез ее к ночному автобусу до Клиппана, автобус там останавливался около двух. Хорошая девочка, которая попала в плохую компанию.

Анна купила банку энергетика и выпила, не садясь в машину. Вскоре она почувствовала себя бодрее, да и настроение улучшилось. Резкий ветер обжег щеки, вдохнул в Анну новую жизнь, освежил голову. Остаток дороги до дома Анна употребила на то, чтобы избавиться от ощущений после стокгольмской поездки и поразмышлять о Юакиме “Джо” Рюландере. На момент гибели Симона Видье ни самого Рюландера, ни его подруги Тани Савич на каменоломне не было, во всяком случае — со слов остальных четверых свидетелей, однако Рюландер в своем письме все-таки намекал, что кое-что знает о смерти Симона и что его молчание стоит денег. По всей вероятности, это и явилось причиной его собственной смерти.

Что же знал Рюландер? Письмо с угрозой было разослано всем четырем друзьям, так что тайна, вероятно, касалась их всех. Если только это не какой-то трюк. Способ надавить на того или тех из четверки, кому есть что скрывать. И еще: как кассета с песней Симона Видье попала к Рюландеру? Студия со всем, что принадлежало Симону, сгорела в ночь после его смерти. Имел ли Рюландер отношение к пожару или он раздобыл кассету каким-то другим способом?

Когда она добралась до Табора, в доме было пусто, ни Агнес, ни “веспы” не видно. Первым поползновением Анны было позвонить дочери, узнать, где она, но Анна просто отправила эсэмэску с вопросом, что Агнес хочет на ужин. С минуту подождала, не выпуская телефона из рук, но ответа не получила.

Анна выпустила Мило на улицу. Этот дурак, как всегда, обошелся с ней как с пустым местом. Пока Мило бегал, Анна принимала душ, смывала с себя Стокгольм, Сантесона и допрос. Она снова повторила себе, что держалась молодцом и что не стоит себя накручивать. Подождала, возразит Хокан или нет. Хокан промолчал, и Анна почувствовала себя ужасно одинокой. Струи стекали по волосам и лицу, и Анна стояла так, пока не кончилась горячая вода.

Агнес ответила на ее эсэмэску коротким “без разницы”. Не тот ответ, на какой Анна надеялась, но и такой пойдет. Отношения между ними выстраиваются тяжело, шаг вперед — шаг назад, но Анна постаралась уговорить себя, что они на верном пути. Что все будет хорошо. Сегодня вечером это далось ей труднее, чем обычно.

Анна надела майку, мягкие штаны, завернулась в мохнатый халат, сунула ноги в туфли на деревянной подошве. Снаружи начало темнеть, и когда Анна вышла на крыльцо, чтобы впустить Мило, она заметила свет, прыгавший между деревьев. Сначала Анна решила, что это фара “веспы”, но потом поняла, что по лесной дороге едет машина. Анна стала ждать на крыльце. Подъехал пикап Клейна, и Анна увидела на пассажирском сиденье Агнес.

— Привет, мам. — Голос Агнес не был ни приветливым, ни неприязненным, обниматься дочь не стала, только криво улыбнулась. — Я была в Энглаберге, фотографировала другие картины Карла-Ю из коллекции Матса. Тетя Элисабет попросила Клейна отвезти меня домой. Он насыпал нам яблок.

Не успела Анна отреагировать на то, что Агнес начала называть Элисабет Видье “тетей”, как появился Клейн с большим деревянным ящиком.

— Оранжевый ренет, — сказал он. — У нас много.

— Спасибо. — Анна подвинулась и пропустила их на кухню. Клейн поставил ящик на стол, Агнес ушла к себе. Мило крутился рядом, как всегда загипнотизированный Клейном. Наконец Агнес позвала его.

Клейн беспокойно взглянул в сторону ее двери.

— Я бы хотел вам кое-что сказать. Если можно, на улице.

Анна вышла за Клейном к пикапу. В зябком вечернем воздухе чувствовался запах прелых листьев.

Только теперь Анна увидела, что “веспа” стоит на платформе, пристегнутая ремнями к кабине.

— Подождите, я помогу ее снять.

Клейн помотал головой, кивнул на ее халат и тапочки.

— Я сам. У вас одежда не та.