Осеннее равноденствие

Больше Форсов ничего ей не сказал, да и не мог. Таисе казалось, что дальше станет только хуже: при следующей встрече с Матвеем она не сможет с ним нормально разговаривать, не сможет даже находиться в одном помещении… Но все сложилось иначе: когда они собрались в доме, Таисе казалось, что все идет по-прежнему.

Может, поэтому Форсов и посоветовал ей смириться с молчанием? Узнав часть правды, она постоянно примеряла бы новые знания на Матвея, отвлекалась, анализировала. А молчание анализировать по большей части бессмысленно: слишком уж много вариантов набирается.

Самым важным показателем для Таисы стало то, что ей действительно не страшно было оставаться наедине с Матвеем в его доме. Она не испытывала перед ним даже интуитивного страха, мысль о том, что он способен ее убить или изнасиловать, казалась нелепой. Здесь Таисе было куда спокойней, чем в собственной квартире.

Сразу после их небольшого собрания Гарик куда-то удрал – похоже, появился новый след в деле Анфисы. Таиса собиралась отправиться домой за вещами, когда заметила, что Матвей тоже вышел в прихожую.

– А ты куда? – удивилась Таиса.

– Я говорил.

– К бывшей жене Игореши? Ты уже знаешь, где она?

– Узнать оказалось несложно, Елена помогла. Твое присутствие не требуется.

– А я все равно с тобой! – объявила Таиса. – Вдруг меня тут изнасилуют и убьют, пока ты в отъезде?

Задумывалось это как шутка, причем очевидная. Но от Таисы не укрылось, как заметно напрягся Матвей, и не смешно уже было никому. Тем не менее, когда она первой забралась в его машину, он не сказал ни слова.

Очень скоро Таиса поняла, почему он не стал медлить с визитом: бывшая жена Игоря Осинина собиралась в отпуск, еще немного, и поговорить с ней нормально не получилось бы две недели. Поэтому Матвей решил ловить момент, он сразу направился к магазину, в котором Мария Осинина работала директором.

Магазин был не из тех бутиков, куда заходят как в музей – и где продажа одной тряпочки обеспечивает месячную прибыль. Там, где руководила Осинина, клиенты как раз были, они с детским восторгом радовались возможности купить три вещи по цене двух, поэтому в зале змеилась очередь, звенели десятки голосов, кто-то то и дело грозился написать жалобу и требовал позвать директора. Таиса опасалась, что из-за этого встречи придется ждать дольше, чем планировалось, но нет. Их тут сочли представителями полиции и задерживать на пороге не стали.

Мария Осинина оказалась высокой и худощавой женщиной. Возраст действовал на нее так, как на иных воздействует пустыня: иссушил, бросил на лицо паутину глубоких морщин, присыпал волосы сединой. Директор следила за собой, однако не могла скрыть, что ей на такое едва хватало времени: макияж был нанесен кое-как, стрелки на глазах вообще будто достались ей из двух разных готовых наборов, помада частично стерлась, покрыв губы странными пятнами. Из-за этого становилось не совсем понятно, пользовалась Осинина косметикой или просто с большим энтузиазмом ела вишню.

Гостей она приняла с раздражением, однако связано оно было не с тем, что ее потревожила полиция, а с тем, что отвлекли от работы. Таисе хватило быстрого взгляда на кабинет, чтобы понять: Осинина не изображает начальницу, она из тех, кто действительно соответствует своей должности, со всеми ее преимуществами и недостатками.

Присесть она гостям не предлагала, знала, что они и так займут старые деревянные стулья. Сама же она устало опустилась за стол, и Таиса успела заметить, что ноги у нее стерты в кровь туфлями на шпильке. Не жалеет себя, экономя на обуви, и много бегает по магазину, чтобы лично все контролировать. Еще пара штрихов к портрету.

– Мне снова достается за фамилию? – усмехнулась она. – Вы ведь в курсе, что мы с ним давно развелись?

– Мы осведомлены, – подтвердил Матвей. – И это было не слишком давно.

– Достаточно, чтобы я считала эту главу своей жизни закрытой. Послушайте, у меня не так много времени, вы ведь сами видели – сезон распродаж! В чем его обвиняют?

– Почему вы решили, что его в чем-то обвиняют?

– Потому что иначе полиция не стала бы докапываться до него через меня, – рассудила Осинина. – Или я не права?

Таиса понятия не имела, какую стратегию изначально планировал использовать Матвей, они это не обсудили. Но теперь идея появилась сама собой, причем одна из тех, которые упускать нельзя. Таисе оставалось лишь надеяться, что ее спутник все поймет и подыграет.

– Его обвиняют в сексуальных домогательствах и насилии, – объявила она. – Сразу несколько женщин, и это довольно серьезно. Теперь вы понимаете, почему мы не могли не поговорить с его женой?

Матвей и глазом не моргнул, будто Таиса только что сказала чистую правду, которая ему, конечно же, давно известна. А вот Мария не умела контролировать собственные эмоции так же хорошо, да и не собиралась. На пару секунду она замерла, переводя взгляд с одного полицейского на другого и будто ожидая опровержения. Но когда до нее дошло, что Таиса не шутит, она беззастенчиво расхохоталась.

– Игорька? В сексуальном насилии? Простите, но это очень смешно!