Осеннее равноденствие

В какой-то момент она просто позволила событиям развиваться естественным путем. Она доверилась Матвею, сделала то, что он советовал, и не прогадала.

Первыми дали показания супруги Мамонтовы. С ними Савахина толком не успела поработать, они не были опытными преступниками и на первом же полноценном допросе посыпались. Они не то что Татьяну сдали, они начали активно перекладывать вину друг на друга. При этом Елене не нужно было становиться профайлером, чтобы заметить: они изображают раскаяние, но не раскаиваются на самом деле. Они сожалеют не о том, что убили трех человек, включая ребенка, а о том, что попались. Ничего, впереди их ждет много лет в ограниченном пространстве, тогда и подумают!

Чуть позже в белорусском Бресте задержали Кирилла Витченко и экстрадировали в Россию. Он стремительно поддавался нервному срыву, бегство было его последней попыткой спастись. Когда стало ясно, что его окончательно поймали и против него есть улики, он без сомнений выложил все, что знал о Савахиной.

Оснований для задержания набралось достаточно. И не какого-нибудь вызова повесткой, нет, за Татьяной Савахиной отправилась полноценная боевая группа. Причем организовывала это не Елена, ее просто поставили перед фактом, что будет именно так. Она не хотела даже знать, какими связями обладал Матвей – или тот, кто стоял за ним.

Лезть в дом одновременно с бойцами Елена даже не собиралась. Она оставалась в машине на безопасном расстоянии, разглядывая коттедж, в котором укрылась Савахина. Милое место… Двор, усыпанный желтыми листьями, поздние цветы на клумбе у ворот, уютные лавочки. За ажурным забором просматривается домик, похожий на кремовое пирожное. Место для спокойной жизни и отдыха с сумасшедшей ценой аренды – Елена столько за год не получала, сколько стоило пожить тут месяц!

Хозяин коттеджа, сдавший его Савахиной, наверняка радовался такой клиентке. Милая женщина, не молодая – значит, буйных вечеринок не будет, чистоту сумеет поддерживать. Никакого риска! Откуда ему было знать, что однажды белую с узором из позолоты дверь бесцеремонно выбьют, пуская внутрь людей, которые совсем не заботятся о том, сколько уличной грязи попадет в холл…

– Как думаете, она внутри? – тихо спросила Елена.

В машине она сидела не одна, приехал и Матвей со своими коллегами. У профайлеров были собственные автомобили, но на время задержания консультантов попросили оставаться рядом с Еленой, чтобы никого не отвлекать.

В коттедже горел свет, но само по себе это ничего не значило. Никакого движения внутри до начала операции Елена не заметила, да и на звонки Савахина давно уже не отвечала.

– Вероятность высока, – ответил Матвей. Происходящее, казалось, нисколько его не волновало, но Елена его другим и не видела. – Мы подобрались к ней достаточно быстро, она пыталась скрыть сделку по аренде этого дома. Возможно, она рассматривала его как полноценное укрытие.

– Как-то легкомысленно для преступницы такого уровня…

– Ой, да какой там уровень, – поморщился Гарик. – Судя по тому, как она вела себя в последнее время, она реально себя хозяйкой жизни возомнила. Такие к побегу заранее не готовятся, и очень зря.

Задержание долго не продлилось, не прошло и десяти минут, как Елену пригласили в дом. Уже это было странно: бойцы должны были вывести Савахину! Однако их командир казался мрачнее обычного, он ничего объяснять не стал, сказал только:

– Вам лучше это увидеть.

Елена сильно сомневалась, что ей от этого действительно станет лучше, но возражать не собиралась. Она не пыталась запретить профайлерам сопровождать ее, она сама попросила их об этом.

Это оказалось правильным решением: Елена была совершенно не готова к зрелищу, поджидавшему внутри. Она смотрела секунды две, не больше, потом отвернулась, но в тот миг Елена уже знала, что ничего не забудет, эти образы обожгли, проникли в память навсегда, и ей еще предстояло найти способ отстраниться от них.

Но это потом, пока ей только и оставалось, что осознать: Татьяна Савахина мертва. В гостиной нашли то, что от нее осталось… А осталось не так уж много. На золотистом журнальном столике, явно дорогом и дизайнерском, теперь похожем на жертвенный алтарь, была размещена голова Татьяны. Ровно по центру, предельно аккуратно, и случайностью это быть не могло. Елене доводилось видеть разных мертвецов, не так уж много, но достаточно, чтобы считать: нервы у нее покрепче, чем у обывателей.

Только сейчас эти нервы ей не помогли. Глядя на искаженное, будто и не человеческое уже лицо Савахиной, следовательница почувствовала стремительно сжимающий горло спазм. Лучшее, что могла сделать в этот момент Елена, – выбежать на улицу, не устраивать бардак на месте преступления.

Но сдержаться она не сумела и распрощалась с остатками завтрака, согнувшись под кустом сирени. Нечто подобное уже случалось с ней, но никогда – в таком масштабе. Ее выворачивало наизнанку, она невольно плакала и не могла остановиться. Елена понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем она пришла в себя и обнаружила, что Матвей тоже покинул дом.